Дилетант галактических войн
Шрифт:
Однако, как оказалось, бой был ещё не окончен. Не успели гордые своей победой десантники залезть под душ, а раненых ещё не всех разместили в реаниматорах, не успел палач закончить приём и размещение пленных, а швартовые команды состыковать имперский линкор с трофейным кораблём, как эскадра подверглась атаке. И проблемой тут был даже не ещё один бой, а то, что имперцы привыкли атаковать первыми и к тому, что навалятся уже на них, оказались не слишком готовы. Это послужило позже темой для серьёзного разговора на совещании командиров кораблей, а в тот момент едва всё не закончилось трагически, во всяком случае, шанс потерять один, а то и пару кораблей у имперцев был.
Откуда взялись ещё четыре корабля адеров, никто тогда так и не понял. Лишь позже, прокручивая записи, Ковалёв смог восстановить их действия и поневоле зауважал того, кто командовал этой маленькой эскадрой, виртуозно проведя свои корабли по тонкой грани, отделяющей мощную энергетическую аномалию,
Эти корабли были меньше только что уничтоженных имперцами, но заметно больше тех, что встречались землянам раньше. Если проводить условную классификацию и обозвать ранее встреченные корабли эсминцами, а уничтоженные сейчас крейсерами, то корабли вновь прибывшей группы можно было отнести к классу лидеров, лёгких крейсеров, которые в своё время строились на Земле для усиления групп эсминцев. Впрочем, насколько правильна эта классификация, оставалось пока что только гадать, пленные ещё не были допрошены, да и трофейные компьютеры выпотрошить не успели чисто физически. Однако несомненным достоинством вмешавшихся в схватку кораблей была их неожиданно высокая скорость, они превосходили по этому показателю все ранее встреченные имперцами корабли не только адеров, но и вообще всех известных негуманоидных рас. Более того, их ходовые характеристики вплотную приближались к возможностям имперских кораблей, а вот это было уже серьёзно и очень, очень опасно. Насколько такое положение вещей опасно, как раз и показал случившийся тут же бой.
В принципе землян спасла автоматика, вовремя включившая защитное поле, люди просто не успели отреагировать, когда вражеские корабли внезапно оказались совсем рядом и открыли огонь. Однако за тысячные доли секунды автоматические охранные системы успели не только рассчитать курс кораблей противника, но и прийти к выводу, что вероятность атаки слишком высока. В таких случаях автоматика сама могла принимать решение о пассивной защите, и в результате залп адеров пришёлся в экстренно начавшее формироваться защитное поле.
Конечно, напряжённость защитного поля не успевшей выйти на рабочий режим оборонительной системы оказалась очень невысокой, какие-то проценты от максимальной. И соответственно, поле одного из крейсеров, словившего сосредоточенный залп сразу трёх кораблей противника (четвёртый врезал по линкору, безрезультатно, конечно), не выдержало, хотя и сделало всё, что могло, значительно ослабив удар. И всё же обстрелянному кораблю досталось. Точным попаданием какой-то из кораблей противника проломил поле крейсера и сделал здоровенную дыру в борту корабля, разом уничтожив почти половину батарей зенитных орудий и чудом не задев жилых помещений, однако времени добить повреждённый корабль противник уже не имел — имперские корабли, очнувшись от шока, открыли огонь из всего, что было под рукой, хотя, надо признать, не слишком точно. И оставалось адерам лишь использовать преимущество в скорости и постараться проскочить прежде, чем имперские корабли сумеют их перехватить. Этот манёвр и был противником с блеском проделан, и корабли адеров умчались прочь, счастливо уклонившись от данного им вслед нестройного залпа. Вот таким ярким и эффектным, хотя и мало что меняющим в диспозиции штрихом и завершилось то сражение.
Этим романтика дальних странствий резко закончилась, на смену ей пришли суровые будни. Вместо парадной пробежки по сопредельным государствам, имперским кораблям пришлось наскоро латать пробоины и идти на соединение с остальной эскадрой, да ещё и тащить с собой трофей. А он, зараза, был большим и тяжёлым и, будучи пришвартованным к борту линкора, здорово смещал центр масс корабля, сильно мешая маневрировать.
Чуть позже выяснилось, что и повреждения крейсера оказались не столь безобидны, как думали раньше. Бункеры военных, да и не только военных кораблей, будучи заполнены высококачественным топливом, имеют одну неприятную особенность — в них иногда начинается цепная реакция. Явление в принципе давно известное и достаточно легко решаемое поглотителями нейтронов, как в обычном ядерном реакторе. Надо сказать, что в этом отношении имперские технологии ничем принципиально не отличались от земных, разве что были реализованы на более высоком техническом уровне. Стержни-поглотители, которые в земных ядерных реакторах изымают излишек нейтронов, здесь не давали начаться проблемам в бункерах кораблей. Однако проблема оказалась в том, что у повреждённого корабля стержни отказались вставать на положенное место.
Вот такой вот престарелый (это, конечно, по земным меркам) слесарь от физики, привыкший не слишком доверять аппаратуре и периодически проверять всё сам, и обнаружил угрозу и тем самым спас корабль от неминуемого взрыва. Правда, произвести ремонт на ходу было нереально, но как раз такая ситуация теми, кто проектировал имперские корабли, была предусмотрена. Позже, копаясь в библиотеке линкора, Ковалёв обнаружил и причину такой предусмотрительности — оказывается, ещё на заре космических полётов было несколько инцидентов с цепной реакцией в бункерах, некоторые из которых привели к гибели кораблей. Тогда и были внедрены системы если не предотвращающие последствия подобных аварий, то хотя бы снижающие вероятность их возникновения. То есть была разработана система экстренного сброса содержимого бункеров или, если по каким-то причинам это будет невозможно, отстрела самого бункера. На протяжении не самой короткой истории космоплавания эти системы применялись не раз, доказав тем самым свою необходимость. Был зафиксирован даже случай невольной диверсии с помощью такой вот аварийной системы, когда во время очередной проблемы с сепаратистами экстренно взлетающий с захваченной ими базы корабль «забыл» на этой самой базе аварийный бункер, или, точнее, отстрелил его прямо у причала. В результате внутреннего взрыва от базы мало что осталось, командир корабля получил орден и повышение, а во всех портах были приняты меры по предотвращению подобных инцидентов. Весьма разумная предосторожность, надо признать.
Сейчас, правда, обошлось без эксцессов, люки аварийного сброса открылись штатно, и несколько тысяч тонн топлива просто рассеялись на огромном пространстве, скорость корабля к тому моменту была уже довольно солидной. Провели и экспресс-расследование, в ходе которого выяснилось, что происшедшее — не результат конструктивных недостатков или чьего-то злого умысла, а всего лишь следствие повреждения в бою. Такое случается крайне редко, однако Ковалёв отдал приказ провести немедленную и внеплановую проверку всех систем. Всё согласно старой истине: гром грянул — мужик перекрестился.
Ничего, что могло бы привести к серьёзным последствиям, не нашли. Так, куча мелких неисправностей, сопутствующих любому кораблю в любом походе, не важно, дальнем или не очень, вне зависимости от подготовленности к нему корабля и экипажа, даже при использовании самой совершенной техники. Эти мелкие, досадные проблемки стары как мир и сопутствуют человеку, наверное, со дня Сотворения мира. Однако, хотя ничего и не нашли, нервов случившееся потрепало людям изрядно, и по пути назад все были как на иголках. Теперь желание Ковалёва провести доковый ремонт кораблей уже никому не казалось перестраховкой.
Сам Ковалёв тем временем пытался анализировать собственные действия и приходил к неутешительным выводам. По всему выходило, что, несмотря на общие успехи кампании, он проявил себя далеко не с самой лучшей стороны. Говоря по чести, его действия тому, что стоило ожидать от имперского адмирала, совершенно не соответствовали. Возможностям и действиям удачливого и хорошо вооружённого пирата, решившего наложить лапу на несколько планет, — да, на все сто, но никак не адмирала.
Самому себе Ковалёв мог признаться: так, как действовал он, можно сколотить крошечное королевство, которое будет держаться на страхе, но восстановить империю не удастся. Возможно, получится завоевать двух-трёх соседей, это будет не так и сложно, если удастся укомплектовать трофейные корабли наёмниками-землянами. А дальше — всё. Основные возможности Ковалёва держатся на его мобильности, а мобильность обеспечивается только его эскадрой — мощной, быстроходной, но маленькой. В такой ситуации создать государство большое и устойчивое нечего даже и думать — периферийные колонии, оказавшись вне оперативной досягаемости центра, ударятся в сепаратизм со страшной силой. И вариантов тут два: или иметь большое количество кораблей, которые будут достаточно быстроходны, чтобы легко достигать любой точки империи, или распрощаться с мыслью об империи. Во всяком случае, тактически всё именно так и обстояло. А вот стратегически… Ну не стратег был Ковалёв, тактик — да, приемлемый, но не стратег. А значит, надо было с этим что-то делать. Но всё это — потом, в перспективе, а пока что Ковалёву больше всего хотелось одного — как о страшном сне забыть о кровавой работе и налагаемой ею ответственности, давящей на плечи подобно бетонной плите, и хоть ненадолго оказаться дома…