Дилетант
Шрифт:
Вадим ни секунды не думал:
— Пива побольше и газету с телепрограммой.
— Ладно. Подвезем.
— И еще это… Какую-нибудь книжку о грудных младенцах.
Антон несколько секунд молчал.
— Ты, часом, там не перегрелся? — спросил он наконец.
— Такую, ну… Как с ними обращаться, негодяями…
— Ладно. Понял. Мои соболезнования. Ну, бывай!
— Подожди! Слушай, как его зовут?
— Кого? — удивился Антон.
— Парня. Который со мной.
— Я не знаю, — пробормотал Антон. — Подожди, щас спрошу… Эй, слушаешь?
— Ясно.
— Ну, пока тогда.
После кормления, которое, как ни странно, прошло относительно спокойно и мирно, Вадим занялся рационализацией. Идея готовить молочную смесь сто раз в сутки его не возбуждала. Не церемонясь, он заполнил молоком все имеющиеся в шкафчике стеклянные бутылочки — их оказалось двенадцать штук, поставил в холодильник и остался очень доволен своей — сообразительностью. «Могу начинать писать книгу, — подумал он с ухмылкой. — Как этот, как его? Доктор Спок».
Призывный крик вернул его в гостиную. Нежный аромат вновь наполнил комнату.
— Что, опять? — не поверил Вадим, осторожно оттягивая резиночку памперса и заглядывая внутрь. — Ух и скотина же ты, Валерий!
«Как я, а?» — гордо смотрел на него ребенок. В предыдущей жизни, очевидно, его за подобные подвиги хвалили.
Глава 18
Фиолетовый «сааб» с кем-то явно симпатичным за рулем встречал Леонида Артуровича в аэропорту города Шлимовска. Машу не встречал никто.
— Вас подвезти? — галантно предложил Машин спутник.
Маша бросила взгляд в сторону немолодой, но умопомрачительной дамы, которая покинула фиолетовый автомобиль и махала рукой Леониду Артуровичу.
— Нет, спасибо, — кисло ответила Маша. — Зачем портить настроение вашей жене?
Забота о родственнице Леонида Артуровича выглядела очень трогательно, если учесть, что при этом Маша стояла на одной ноге, другую согнула в колене, и озабоченно осматривала сбитый каблук, и крепко держалась, чтобы не упасть, за своего самолетного собеседника. Ее и без того крошечная юбка уползла вверх и сконцентрировалась в районе тазобедренных суставов. Маша практически обнимала Леонида Артуровича, страстно и вызывающе, — так это выглядело со стороны. Неизвестно, какой там темперамент был у его жены, но и не самая нервная жена устроила бы своему мужу основательное рефифи за участие в подобной мизансцене.
— А вдруг она мне не жена?
— Тогда тем более.
Маша закончила возиться с каблуком и взялась за сумку.
— Пойду уж. А мы еще встретимся? Невзирая на жен и особ, ими не являющихся?
— Я только что хотел вас спросить о том же. Не хотите взять мою визитную карточку?
— С превеликим удовольствием. Давайте. Щас, постойте, я тоже!
Она эффектно изогнулась в сторону своей сумки, позволив загорелому бюсту взволнованно вздрогнуть в тесном корсете, и выудила из кучи барахла смятую газету.
— Шестая страница, статья «Нежные агенты мафии». Посмотрите подпись внизу статьи. Это
— Я и не сомневался, что лечу в самолете рядом с личностью неординарной и известной. Значит, вы сотрудница газеты «М-Репортер»?
— Значит.
— Горд знакомством. Держите. — Леонид Артурович вложил в Машину ладонь свою визитную карточку. — Там телефоны. Звоните. Остановка такси налево.
Он крепко и на долю секунды сжал Машину руку и направился в сторону фиолетового «сааба». Маша посмотрела на визитку.
— Фельк Леонид Артурович, — прочитала она. — Директор института социальных исследований. Депутат городской думы…
Парень лет двадцати в синих джинсах, футболке и с рюкзаком за плечами остановился рядом с Машей. В руках он держал развернутую карту Шлимовска и путеводитель.
— Я хочу доехать до города, — сказал он с сильным американским акцентом, вытворяя страшные вещи с буквами «р» и «д». На носу у парня удобно сидели легкие очки в тонкой оправе.
— Я тоже хочу, — жизнерадостно ответила Маша. Она оторвала взгляд от визитки и перевела его на американского юношу. — Давайте хотеть вместе.
— Саня! — прозвенел в коридоре знакомый голос. Голос приближался. Сань, ты где? Я тут целый багажник всякого дерьма привез! Иди принимай!
Лейтенант недовольно матюкнулся, отодвинулся от Олеси и торопливо попытался застегнуть штаны. У него, однако, не помещалось.
— Сань, ну ты чё? — из-за двери появился вчерашний сержант Костя. — О, ты еще тут? — удивился он, увидев несчастную Олесю.
Расстановка фигур в тесной камере, вид взмыленного Саньки, опупевшего в борьбе с застежкой, заплаканные глаза девчонки — все было предельно ясно.
— Тебя, что ли, не отпустили утром? — спросил сержант Олесю.
— Нет, — всхлипнула та.
— Кто она? Что за неучтенка по камерам? Почему не доложил? — грозно начал лейтенант, наступая на сержанта. Ему все-таки удалось наконец стреножить своего неудовлетворенного коня, он принялся нападать на Костю, злой, что его блицкриг не удался.
— Я ведь уезжал. Тебе Васька ничего не сказал?
— Ничего!
— Забыл, наверное.
— Кто такая? Вы что, без меня провели рейд по притонам? — нетерпеливо дернул плечом лейтенант. Ему хотелось побыстрее услышать утвердительный ответ, узнать, что девчонкой можно свободно пользоваться, и вернуться к первоначальному замыслу.
Но Костя смотрел на мокрую от слез Олесю и медлил с ответом. О потрясающем либидо коллеги ему было хорошо известно. И как резво он расправлялся с заключенными девицами — тоже.
— Она из Шлимовска, — объяснил сержант. — Дочь тамошнего мэра. С парнем разругалась, он и выгрузил ее на обочине. Заблудилась.
Бугай приуныл. Птичка вырывалась из рук.
— Да за ней уже должны были приехать! — продолжал спасительно врать добрый сержант. — Пойдем, хоть умоешься.
Лейтенант проводил парочку недовольным взглядом и в конце концов вспомнил, что он на службе.