Динамит пахнет ладаном
Шрифт:
— Шкуру не трогай!
Наконец, и Джошуа выбрался, держа в руке большой лук. Второй лук был у него за спиной, и на длинных ремнях волочились за ним колчаны со стрелами.
— Это тебе, — сказал он, протянув Орлову лук, изготовленный из рогов горного барана. — Его стрелы пробивают молодую сосну насквозь.
— А всё остальное кому? — спросил капитан. — Ты собрался в поход?
— Да, я собрался в поход.
Джошуа тщательно заложил ветками вход в шалаш и присыпал его палой листвой.
— Почему меня с собой
— Это невозможно.
— Не доверяешь мне?
Джошуа Кливленд встряхнул шкуру, расправил ее и надел на плечи, так, что волчья морда нависла над его лбом.
— Может быть, мои кости еще не такие старые. Может быть, я еще смогу побегать по-волчьи, — приговаривал он. — Знаешь, как ловко я проделывал такое в юности!
— Зачем? Пугал лошадей?
— Нет. Прятался. Иногда бывает нужно незаметно подняться на холм и оглядеться. Если поедешь верхом, или даже поднимешься без коня — тебя сразу увидят. Всадника видно издалека, и он внушает тревогу. А если увидишь пешего, то это еще хуже — значит, он где-то спрятал своего коня, чтобы остаться незамеченным. А раз он хочет остаться незамеченным, значит это враг. А вот если в высокой траве мелькает волчья спина, то на него никто и не оглянется. Волк — это часть прерии. Как суслики под ногами и канюки в небе. Я в этой шкуре мог долго сидеть на холме, и никто от меня не прятался.
Джошуа сбросил шкуру, забрал щит и принялся внимательно его осматривать. Орлов показал пальцем на небрежно заделанный след от пули или стрелы:
— Щит побывал в бою?
— Дырку оставил я, когда его проверял. Это магический щит. Пули не долетают до него.
— Твоя же долетела.
— Тогда в нем еще не было магии. И сейчас нет. Надо провести ритуалы. Ты мне поможешь. Держи его так, чтобы он смотрел на солнце.
— Если я тебе помогу с ритуалами, ты возьмешь меня с собой в поход?
Кливленд откинул голову, чтобы свысока посмотреть на Орлова, который был намного выше его.
— Белые люди всё превращают в торговлю, — с горечью произнес вождь. — Если я не возьму тебя в поход, ты не станешь мне помогать с ритуалами?
— Стану. Но я могу тебе помочь и в походе.
— Это невозможно. Я отправляюсь в поход, чтобы отомстить за твою смерть.
— Вот как? Тогда другое дело. Конечно, покойников обычно не берут в попутчики, — сказал Орлов.
— Не смейся, Пол. Тебе хорошо, тебя никто не видит. А я каждый раз, как бываю в резервации, отворачиваюсь от людей. Скоро на меня станут показывать пальцем: «Смотрите, он опозорил весь род команчей, не отомстил за смерть родственника!».
— Но мы не родственники.
— Мы с тобой как братья. Сам знаешь, когда люди о чем-то говорят слишком долго, их языки наряжают правду в новые одежды. И вот ты уже родственник. Еще немного, и ты станешь моим сыном.
— Почему непременно сыном?
— Они же думают, ты погиб
— Это я-то молодой?
— Тот, кто умирает бездетным, считается молодым. Ты не оставил ни жены, ни детей. Я мог о них позаботиться и хотя бы так исполнить свой долг. Но ты не оставил после себя сирот. Придется отправляться в поход возмездия.
Капитан Орлов знал, что команчи склонны к шуткам точно так же, как и любые другие жители Техаса. У них своеобразное чувство юмора. Например, занимаясь конокрадством, они никогда не развязывают веревку, на которой паслась лошадь. Нет, они ее перерезают, чтобы у хозяина не оставалось сомнений: лошадь не отвязалась сама, не пропала из-за его небрежности, нет, ее нагло увели у него из-под носа.
Джошуа, бывало, разыгрывал его, когда Орлов начинал осваиваться среди индейцев — то приведет ему из табуна необъезженную лошадь, то отправит по следу, ведущему к осиному гнезду. Вождь редко улыбался. Тем больше запомнилось Орлову, с каким смешком Кливленд рассказывал о забавах прежних времен — как пытали пленных апачей, например.
Но сейчас он явно не шутил.
— Объясни мне, кому ты хочешь мстить, — сказал Орлов. — Если ты вернешься из похода без скальпа, как докажешь, что отомстил?
— Скальпы — это игрушки для стариков. О моей мести узнают раньше, чем я вернусь. Мою месть будет видно издалека, Пол, в этом можешь не сомневаться. — Джошуа, вдруг утратив пафос, прикрикнул: — Поверни щит, следи за солнцем! Ничего нельзя доверить! А еще просишься в поход.
— Ты не ответил на мой вопрос. Кажется, я имею право знать, кого ты винишь в моей смерти.
— Мне неприятно слышать, когда ты говоришь о себе, как о мертвеце.
Старик достал из колчана стрелу и попробовал ногтем острие наконечника.
— Почему-то костяные наконечники всегда остаются острыми, — задумчиво произнес он. — А стальные тупятся, если ими долго не пользуешься.
Но Орлов не позволил ему сменить тему:
— И все же, против кого затеваешь поход?
— Скажи мне, Пол, что с твоим заводом?
— Не знаю. Сейчас мне не до него.
— Если хочешь, я могу тебе сказать, что с ним. Директор сдал его в аренду. Я раньше думал, что в аренду можно сдавать только пастбища. Значит, и заводы тоже можно?
— Можно, — спокойно ответил Орлов. — Так обычно маскируют незаконную продажу.
— Вот-вот, все говорят, что твоего директора подкупили.
— Или напугали, — добавил Орлов.
— Хорошо, если так. Хорошо, если твой директор не вор, а только трус.
— Он не виноват в том, что со мной случилось, — сказал Орлов.
— А я не о нем. — Джошуа продолжал разглядывать наконечник стрелы. — Люди говорят, что твой завод теперь принадлежит большой компании. Называется «Стандард Ойл». У этой компании много нефти. А нефть хорошо горит. Мою месть будет видно издалека.