Династия Рейкхеллов
Шрифт:
А вот Сара Эплгейт отказалась быть дипломатичной.
— Это все этот Лин Цзи-сюй, — горячо воскликнула она. — Новый наместник, если вы еще не осведомлены, молодой человек. Чжао и его друзья все время говорят мне, что он прекрасный администратор и человек высоких принципов, но нет никаких сомнений, что именно он виноват в этих настроениях. В своих высказываниях он неизменно допускает отвратительные слова в адрес чужеземцев, что еще сильнее разжигает предубеждение, которое и так уже существует здесь.
— Мое мнение таково, и я уже говорила
— Тогда почему он не может удержаться от нападок на нас? — резко возразила Сара.
Чжао какую-то секунду колебался, затем вновь пожал плечами.
— Это отношение может вызвать серьезные проблемы? — поинтересовался Чарльз.
— Это зависит от того, насколько ухудшится отношение к иностранцам и как отреагируют правительства западных стран, — заявил торговец.
Чарльз понял, что этот ответ ничего не значит.
— Вы полагаете, что может пострадать наша взаимовыгодная торговля?
Здесь отношение Чжао сразу переменилось, и он твердо сказал:
— Заверяю вас, что я делаю и буду продолжать делать все для того, чтобы наша внешняя торговля не прекратилась и не уменьшилась. Напротив, она должна и дальше расти. Прекращение обмена продуктами и товарами станет ударом для Запада и катастрофой для нас.
— Я лишь знаю, что война поставит меня в безвыходное положение, — сказала Сара. — Даже сейчас я не: осмеливаюсь покинуть дом, не закрыв бамбуковые занавески моего паланкина, и мне это не нравится. Я лишь надеюсь и молюсь, чтобы Джонатан успел вернуться сюда и жениться на Лайцзе-лу до начала войны. Джонатан, может, и не знает этого, но он и меня заберет в Новую Англию.
Чарльз не смог вымолвить ни слова, ведь невозможно было сказать ей, что этому плану не суждено осуществиться никогда.
— Если хотите, я приготовлю для вас каюту на «Элизабет», когда корабль прибудет сюда через несколько дней.
— На «Элизабет»? — переспросила Лайцзе-лу.
— Самый последний клипер, который Джонатан построил для меня. Я назвал его в честь моей маленькой приемной сестры.
— Вы великодушны, — сказала Сара, — но я ни за что не покину Лайцзе-лу, что бы плохое здесь ни произошло. Я скорее умру, чем оставлю ее!
Когда обед закончился, Чарльз вместе с Чжао прошел в его кабинет, чтобы обсудить вопрос о грузе.
— Я подумал, не могли бы вы изменить маршрут, когда покинете Кантон? — сказал торговец. — Я только что получил партию великолепного зеленого чая, который превосходит любой другой сорт, выращиваемый здесь или в Индонезии. Я уверен, что Джонатан смог бы сбыть его в Америке по очень высокой цене.
— В этом не может быть сомнения, господин Сун.
— Тогда, может быть, вы будете готовы вернуться в Англию через Нью-Лондон?
Чарльз быстро подсчитал в уме и сказал:
— Компания «Рейкхелл — Бойнтон» получит значительно более высокий доход,
Спустя некоторое время, когда он прощался с Лайцзе-лу и мисс Сарой, его вновь пригласили на обед, прежде чем он покинет Кантон. Он не мог не сожалеть об изменении своих планов, потому что теперь Джонатан с пристрастием будет расспрашивать его о Лайцзе-лу, требуя повторить все, что она сказала, слово в слово.
Когда он вернулся в Вампу, ему нечем было заняться, поскольку индонезийский экипаж уже полностью обосновался на «Молинде». В близлежащей гостинице было найдено место для его офицеров, а команду разместили в единственном общежитии для иностранных моряков. У него, однако, были собственные планы, которые, как он надеялся, осуществятся, и он пошел по знакомому переулку к зданию, где у Элис Вонг была квартира.
Как он и предполагал, Элис узнала о его возвращении в Кантон по своим каналам и уже ожидала его. Она немного похудела с тех пор, как они виделись в последний раз, но по-прежнему была исключительно привлекательна. Она была так рада видеть Чарльза, что чувства грозили захлестнуть ее.
Они предались любви с такой страстью, что Чарльз забыл и Молинду, и всех, с кем он спал с тех пор, как расстался с Элис.
Тем же вечером, после того как Элис приготовила легкую закуску, он сказал ей:
— Я собираюсь пробыть здесь неделю, а может, и две. Сюда идет клипер из Англии, и когда я получу груз для Америки, я отправлюсь на корабле туда. Как тебе нравится, если я буду здесь гостем до отплытия и оплачу свое пребывание?
— Чаррз оставаться, — сказала она. — Элис не позволить ему жить в другом месте. Но не платить!
— Да нет же, я должен заплатить и за жилье, и за твои услуги, — твердо сказал он. — Да, и кстати, — он пересек комнату и, достав небольшую коробочку из кармана своего кителя, вручил ее Элис.
Элис ахнула, когда увидела содержимое коробочки. На бархатной подушечке лежала брошь с небольшим бриллиантом в центре и цепочка.
Чарльз купил этот подарок для нее в Лондоне, и хотя он был и не очень дешевым, он не был и слишком дорогим.
— Ты можешь носить ее как на цепочке, так и прикалывать к платью, — сказал он.
Молодая женщина продолжала неотрывно смотреть на брошь, затем увидела имя лондонского ювелира.
— Ты привез это Элис из Англии, — сказала она удивленно. — Ты даже думать про Элис, когда ты далеко в Лондоне.
Ее благоговение смутило Чарльза.
— Это просто подарок на память, — сказал он. — Я бы купил тебе что-нибудь красивее, но все же предпочитаю дать тебе крупную сумму денег, когда уеду.
Элис, казалось, не слышала его. Она грациозно опустилась на пол со скрещенными ногами, что по-китайски означало глубокий реверанс, затем согнула спину и опустила голову. Когда она вновь взглянула вверх, в глазах у нее блестели слезы.