Династия. Феникс
Шрифт:
Виталий, искоса взглянув на него, поправляет очки. Встретившись со мной глазами, он еле заметно качает головой.
Да уж. Только что на наших глазах произошла любопытная рокировка. Жаров вышел из совета Династии, но при этом оставил свои активы Вальтеру — другому предполагаемому помощнику кукловода.
Изящный ход. Таким образом, против нас открыли третий фронт. Первый — информационная война, которая лишь начинает разгораться. Второй — деловое давление со стороны Феникса. И теперь третий — враг внутри главного управляющего
Неплохо, должен признать. И это ещё не всё, что способен сделать кукловод. Может, я и сумел потушить огонь межклановой войны, но искры ещё тлеют. Если постараться, можно заново разжечь пожар.
Зато с уверенностью можно сказать, что враг пошёл ва-банк. Он выбрасывает на стол сильнейшие козыри, и теперь нам остаётся лишь отбить их. Тогда победа будет у нас в руках.
— Что ж, раз эта идиотская сцена закончилась, приступим к обсуждению дел, — говорит дедушка.
Дальше начинается обычное совещание. Ну, насколько может быть «обычным» совещание в условиях резко наступившего кризиса. Хоть все и стараются сохранять спокойствие, атмосфера тревоги витает в воздухе. Совещание продолжается до конца рабочего дня.
Принимается несколько важных решений, которые можно свести к одному тезису — на экономическом фронте Династия занимает оборону. Будут заморожены некоторые активы, заключены резервные контракты и запущены дополнительные производственные мощности.
Когда совет расходится, мы остаёмся в кабинете втроём — я, Виталий и Григорий Михайлович.
— Жаров меня удивил, — признаётся Виталий. — Зачем он устроил эту клоунаду? Было очевидно, что он не сможет сбросить тебя так просто, отец.
— Конечно. Он это сделал, чтобы получить повод выйти из совета, — бурчит князь.
— А разве ему нужен был повод? Акционер волен в любой момент продать свою долю, — теребя галстук, произносит дядя.
— Конечно. Смысл в том, чтобы сделать это с шумом. Будь уверен, его пресс-служба уже выпустила нужные материалы. Злой князь Грозин отказался от реформ в Династии, невзирая на кризис. Благородному князю Жарову ничего не осталось, кроме как покинуть тонущий корабль, — кривится Григорий Михайлович.
— Верно. Это исключительно политический ход. К тому же он так обосновал продажу своей доли Вальтеру, — замечаю я и отвлекаюсь на телефон, куда пришло сообщение от Егора.
Виталий тяжело вздыхает:
— Не думаю, что Жаров сам бы додумался до такого.
— Конечно, нет. Им управляют, как марионеткой, причём сразу два человека. Дёргают бедного юношу за ниточки. Того и гляди разорвут, — князь качает головой.
— А когда разорвут — используют в качестве топлива для пожара, — соглашаюсь я. — Хм, кстати. Этот экстренный совет был призван ещё и отвлечь нас. Пока мы здесь голосовали, враг провёл хакерскую атаку.
— Что? — хмуро переспрашивает дедушка.
Я молча показываю ему экран телефона,
— Это ещё не всё. Была скоординированная атака на сайт моего Оруженосца, — говорю я. — И попытка проникновения в дата-центр Цитаты.
— Значит, настоящей целью был не я, — хрипит князь. — Молодой Жаров учится быстро.
— Учится не он, — поправляю я. — Это почерк кукловода. Жаров — всего лишь пешка.
Мой телефон снова вибрирует. Очередные неприятные новости: Егор сообщает о фейковых новостях про мою связь с организованной преступностью в Сибири. Достаётся и князю Домогарову — его обвиняют в том, что он прогнулся под Династию и пляшет перед Грозиными на задних лапках. Явная попытка рассорить нас с союзником.
Война идёт на всех фронтах. А самые опасные удары всегда наносятся из тени.
— Похоже, что всё только начинается, — мрачно произносит Виталий, глядя на свой смартфон. — Наши акции ещё упали. На конец биржевого дня стоимость Династии снизится на несколько процентов.
— Это пока ничего не значит, — отмахивается Григорий Михайлович. — Но ты прав, всё только начинается.
В задумчивости постучав костяшками пальцев по столу, я говорю:
— Я могу поговорить с Жаровым. Может, мне удастся донести, что его всего лишь используют, и не стоит с нами воевать.
— Вряд ли он тебя послушает, — мотнув головой, произносит Виталий.
— Вряд ли. Но попробовать можно. Может, я хотя бы смогу посеять сомнения, и он перестанет действовать так резко. Снизить интенсивность событий нам не помешает.
— Да, ты прав. Попробуй с ним побеседовать, — кивает князь.
— Договорились, — слегка улыбаюсь я.
После этого мы расстаёмся. Когда я приезжаю домой, родители уже спят — ну, по крайней мере, свет в их комнатах не горит. А на столе меня ждёт ужин и записка от мамы, в которой она желает мне приятного аппетита. Это то, что мне сейчас нужно.
С аппетитом уплетаю ужин, принимаю душ и отправляюсь в кровать. Отключаюсь моментально и сплю без сновидений — прошедший день неслабо меня вымотал.
Утром, когда после зарядки выхожу из спальни, то неожиданно вижу в гостиной отца. Глядя на себя в зеркало, он медленно делает приседания. Судя по напряжённому лицу, даже такое простое упражнение даётся ему нелегко.
— Доброе утро. Рад видеть, что ты приходишь в форму, — говорю я.
— Спасибо, — отвечает он, делая очередное приседание. — Реабилитолог составил мне программу упражнений. Я стал гораздо лучше себя чувствовать. Инвалидное кресло мне теперь точно не нужно. Знаешь, как только я стал заниматься, голова тоже прочистилась. Уже не таких проблем с памятью. А как у тебя дела?