Династия. Феникс
Шрифт:
Как раз вовремя появляется секретарша с подносом. Илья Романович обворожительно улыбается ей и заглядывает в декольте, когда девушка ставит поднос на столик перед ним. Увидев краешек белого кружевного лифчика, Жаров чувствует, как кровь устремляется вниз.
Кружевное бельё — его слабость. Особенно, чёрт возьми, белое. В нём женщины кажутся ему такими непорочными и развратными одновременно.
— Как тебя зовут, милая? — спрашивает он.
— Дарья, — выпрямляясь, отвечает девушка.
— Ты давно здесь
— Полгода, господин. Я могу ещё чем-то помочь?
— Можешь. Вот, возьми мою визитку. Если хочешь, чтобы твоя карьера пошла в гору — позвони мне, — он протягивает Дарье чёрную карточку с золотым тиснением феникса, окружённого пламенем. Герб родовой корпорации.
— Что вы имеете в виду, господин? — девушка широко открывает глаза.
Жаров отвечает не сразу. Осматривает секретаршу с ног до головы, представляя, как она будет выглядеть в одном белье.
— Позвони и узнаешь, — отвечает он, залпом выпивает эспрессо и направляется в кабинет к Виталию.
Грозин сидит за столом, сосредоточенно печатая что-то на компьютере. Бросив короткий взгляд на князя, он ничего не говорит и сначала заканчивает печатать, а уже потом встаёт.
— Здравствуй, Илья.
— Здравствуй, Виталик. Ну, как ты? Прими соболезнования от лица моего рода и от меня лично. Боже, какая трагедия, — Жаров качает головой.
— Взаимно, Илья. Мне очень жаль, что твоя сестра скончалась. До сих пор не могу поверить, что всё это случилось с нашими родами в один день.
— И не говори. Поневоле начинаешь думать, что за этим кто-то стоит.
Виталий поправляет очки, как-то подозрительно глядя на Илью, а затем кивает на дверь:
— Давай продолжим разговор в другой комнате. Я уже несколько часов не выходил из кабинета. Хочешь выпить?
— Нет, спасибо, — Жаров открывает дверь и первым выходит в приёмную.
Они отправляются в комнату для совещаний, где сейчас пусто. Виталий не спеша проходит вдоль длинного стола и усаживается во главе. Хмыкнув про себя, Илья Романович занимает место напротив и складывает руки перед собой.
— Прости, что не соблюдаю положенную вежливость, но у меня очень мало времени. Итак, чем могу помочь? — спрашивает Грозин.
— Знаешь, я тоже никогда не любил все эти расшаркивания. По мне, мы уже достаточно полюбезничали, поэтому к делу. Я намерен собрать экстренное собрание управляющего совета, — отвечает князь Жаров.
— Зачем?
— А ты сам как думаешь? Юра и Максим погибли, Григорий в больнице с новым приступом. Позиции Династии серьёзно пошатнулись. Я не думаю, что твой отец сможет опять занять пост гендиректора. Нам нужно решить, кто займёт его место.
— Я буду занимать его до тех пор, пока отец не выйдет из больницы, — невозмутимо произносит Виталий.
Илья Романович усмехается и говорит:
— Это противоречит уставу компании.
—
— В целом ты прав. Но видишь ли, какая штука. Все понимают, что после второго приступа Григорий точно не сможет руководить компанией. И лучше мы заранее найдём ему достойную замену.
Виталий поправляет очки, и его глаза неожиданно блестят, будто обнажённый клинок.
— Ты можешь собрать совет, Илья, у тебя есть право, — произносит он. — Но знай, что я буду голосовать против смещения отца. А под моим управлением сейчас самый большой пакет акций.
— Но не контрольный. Если все остальные проголосуют за смещение…
— То я использую право вето, — перебивает Грозин. — Послушай, обстановка и так сложная. Не надо подливать масла в огонь.
— Ты думаешь? — цедит Жаров. — А я так не считаю. Не я начал этот пожар, но с радостью сделаю его сильнее. Пусть горит, и мне плевать, даже если в итоге останется только пепел?
— О чём ты? — хмурится Виталий.
— О том, что моя сестра мертва! И это было не самоубийство, Виталик. Её кто-то убил, и я догадываюсь, кто это сделал!
Грозин несколько мгновений молчит, а затем снимает очки и смотрит князю прямо в глаза. Когда он начинает говорить, в его голосе неожиданно звенит железо:
— Знаешь, Илья, мы тоже думаем, что Виктория не сама себя убила. Юра и Максим тоже погибли не случайно, представляешь? Только есть один момент — вчерашнее кровопролитие началось с того, что пытались убить моего племянника. И мы точно знаем, кто отдал приказ.
— Ты намекаешь, что это сделал я?! — повышая голос, привстаёт князь Жаров.
— Нет. Я точно знаю, что это не ты. Это была Вика, и у нас есть доказательства. Слишком импульсивный был ход, осталось много улик. Встаёт вопрос, с кем она сотрудничала, и не этот ли человек убил её, стараясь замести следы? — чуть склонив голову набок, интересуется Виталий.
Через тело Ильи Романовича будто бы проносится молния. Твою мать, а ведь и правда… Что, если это Он её убил?! Почему эта идея вообще не пришла князю в голову?!
— Ладно, стоп, — сдерживая гнев, произносит Жаров. Ему противно оттого, что приходится отступать, но выбора нет. — Давай не будем продолжать этот разговор. Сделаем вид, что ни ты, ни я, ничего такого сейчас не говорили.
— Меня это полностью устроит, — Грозин надевает очки обратно. — Надеюсь, что и про совет мы не будем вспоминать.
— Да. Пока что, — отвечает Илья и резко встаёт, чуть не уронив стул.
Не прощаясь, он почти выбегает из зала и торопится к лифтам. Достаёт из кармана телефон, но не знает, кому можно позвонить.