Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я
Шрифт:
ТЫ - не с НИМИ! Ну, а еще правее, к востоку ближе...
– То, где девять звезд, - засопело рядом.– Их сейчас Близнецами кличут...
И вправду кличут - после того, как сгинули Кастор с Полидевком, братья Елены. Вовремя сгинули! Братья - на небе, заняты, нет им возможности за сестру вступиться, лад в семейке навести.
Да, все верно, девять звезд, как и сказано... То есть совсем не девять! Больше - и намного!
– Понял ли, маленький ванакт?
На миг показалось, что я снова эфеб, и не старший - первогодок.
Впрочем, лишние звезды - не загадка. А ежели и загадка, то самая простая. Для эфебов-первогодков.
– Бродяги, дядя Антиген. Блуждающие звезды. Сейчас весна, Антисфории - Дни Равноденствия - недавно прошли. Так и должно...
– Сосчитай!
Сипит коряга, сопит. Недоволен дядюшка Антиген, великий Кормчий, аргивянским ванактом.
Делать нечего. Пожал плечами, считать принялся. Все верно, большие, разноцветные... блуждающие... Оранжевый - Зевс, бледно-желтый - Крон... Дий Подземный! Но ведь бродяги, блуждающие (их еще "планетами" кличут) - это же... Это же и есть - ОНИ!
ОНИ!
Всесильные, всевидящие, равнодушно взирающие на нас, хлебоедов, с меднокованого неба!
– Эх, маленький ванакт! Знаешь, был я в Эфиопии, золотишко да кость Абу-зверя торговал, так там, в Эфиопии этой, царь прежде всего в звездах должен разбираться, а уж опосля - в копьях да мечах! Ведь сколько этих, блуждающих, сейчас в Близнецах должно быть? Два всего - Арей да Крон. Один вверху, второй ниже. А что ты видишь?
Не стал отвечать - незачем. Только усмехнулся. Даже не усмехнулся - губами дернул. Не править тебе Эфиопией, Тидид!
...ОНИ все были здесь. Все! Красный Арей внизу, над ним - еле заметный белесый Гермий, сияющая злым огнем Афродита, оранжевый Зевс... И Крон! На самом верху, выше всех, выше сына-Громовержца, выше внука-Эниа-лия!
Как только из Тартара выбрался, старик?
А ТЫ, мама? ТЫ - тоже там? Там, рядомч; Кастором и Полидевком, божественными Близнецами, ТВОИМИ братьями? Там, между севером и востоком, как раз над Троей, проклятой Троей, куда несет нас могучая длань По-седайона Конегривого?
Да, ОНИ были там, где и должно, - над Троей. ОНИ спешили. Ждали.
Жаждали!
Я смотрел в холодное, не по-вечернему темное небо, в бесстрастные глазницы звезд, ловил ИХ острый взгляд, и вдруг почудилось (почудилось?), что купол небес медленно, бесшумно опрокидывается, и вот уже нет моря, исчезли волны, а мы мчимся вниз, прямо по звездам, словно по стенкам гигантского котла. А впереди нет ничего, кроме безвидной бездны, и лишь старик-Крон подмигивает нам желтоватым оком.
Ладонь
– И это не все, маленький ванакт. Погляди на запад, где Орионов Пес. Тот, что Большой...
На Пса я уже смотрел без всякого удивления. Пес и Пес, справа от Ориона, как и положено. А слева Арго, тот, на котором коряга плыть не пожелала...
– Собака! Собачья Звезда!* Она же сейчас в море должна нырнуть, она же...
*Собачья Звезда-Сириус.
Привычное имя заставило улыбнуться. Интересно, кличут ли в Небесах Собачью Звезду - Дурной Собакой?
– Она же на восток идет, Диомед! Не на запад - на восток!
Я лишь плечами пожал. С чего это коряга волнуется? А ведь волнуется, впервые меня по имени назвала! После того, как ОНИ словно на смотр выстроились, чему уж удивляться? Ладно, запомним, Собачья Звезда, Дурная Собака, спешит на восток. Ну и ладно!
Другое с толку сбивало. Отчего это мне котел привиделся? Бездонный, черный - с желтым Кроновым глазом над безвидной бездной? Может, потому, что слыхал я уже. Не так давно, год с небольшим назад...
"А ты знаешь, мальчик, что такое Кронов Котел?"
Мы тогда с дядей Эвмелом о Лигероне-выростке говорили, о том, что Крон-Время не торопится, но и отставать не любит. То есть это я так считал, а дядя... Эх, дядя Эвмел, не дослушал я тебя! Дурак - и башка у меня этолийская. Дурная!
Ладно, и об этом - после!
– Дядюшка Антиген! Значит, Лесбос прошли?
– Ну?
Я усмехнулся. Сейчас будет этой коряге "ну?".
– Поворачиваем. Всем кораблям - вправо! На восток, к берегу!
Впервые я увидел, как кормчий растерялся. Да так, что на миг короткий из коряги снова в человека превратился. Удивленного, с толку сбитого.
Старого.
– Но... Маленький ванакт... Диомед... Тидид! До Трои еще...
– А кто сказал, что мы плывем в Трою, дядюшка Корягиос?
Переспорил я все-таки Агамемнона! Он-то как раз с Трои начать хотел. Не жалко ему головы его длинноносой!
В нашем, ахейском наречии - двадцать два значка для письма (это без тех, что Паламед Пухлый придумал). И в финикийском - столько же. А вот в Древнем шестьдесят три. Но это что! В Кеми, говорят, значков с три сотни. А вот у моряков их всего пять - белый, желтый, красный, синий, зеленый. Днем - флажками над мачтами, ночью - огнем в лампах бронзовых.
Пять значков - легко выучить. Белый - внимание. Красный - тревога. И синий - тайный.
Белый, красный, синий!
К берегу! На восток! За Собачьей Звездой!
АНТИСТРОФА-1
Пленных сгоняли к берегу Каика - грубо, безжалостно, тычками, еле сдерживаясь, чтобы не повернуть копья бронзовыми жалами. Оно бы и без тычков обошлось, но я вовремя сообразил - велел прокричать по строю, дабы сдавшихся щадили. Кое-кто все же послушался...
– Старшего!– бросил я, не оглядываясь.– Сотника или геквета.