Дионисов. За власть и богатство! – I

Скоробогатов Андрей Валерьевич

— Целься в крупных! — быстро сообразил я, а сам сделал первый выстрел.

— Не учи учeную! — фыркнула Ангелина.

Стрелял я, как выяснилось, не особо хорошо. В прошлой жизни случалось всякое, я застал и девяностые, и не самые спокойные нулевые, в которых начинал бизнес. Но в последние годы, когда начались проблемы с пиратами и новый передел Африки, все боевые дела отдал ЧВК-шникам на аутсорс. Правда, несколько раз выбирался с ними на вылазки и с автоматом бегал, но больше как штабной стратег.

Мой реципиент же имел за стрельбу

оценку «хорошо с минусом», предпочитая рукопашку и мечи.

В любом случае — стрелял не очень, тем более, из таких стволов.

Первыми выстрелами дробью я задел только пару мелких, похожих на безобразных кровавых человечков. Я перезарядил, выждал, рванул обратно к кустарникам, путая их между стволами деревьев и едва не порвав единственную рубашку. И выстрелил ещё раз. К тому времени один испарился, второй брызнул осколками, уменьшился в размерах, но удержался в воздухе, принялся кружить над нами.

Мне показалось, что бой уже почти закончен, как вдруг услышал визг.

— Сзади! — синхронно крикнула Ангелина.

Я уже достаточно отдалился, погнавшись за последними недобитками. А в это время на девушку в кустарниках уже летела со всего размаха ещё одна сущность — пылающая, мелкая, почти как тот «огненный петух», которого отправил мой дядя. Пропустили его, не заметили. Он запросто мог обезобразить прекрасное личико карело-финской девицы ужасными ожогами, ослепить, а может и убить ее…

Но я попал прямо в него с десяти метров, саданув из двух столов поверх головы девушки. Элементаль схлопнулся, рассыпавшись горстью угасающих искр.

И на этом, похоже, всё было кончено.

— Я попал?! — бросился я к девушке. — Вы ранены?

— Н-нет… да, попали. В него, не в меня, — сказала она с сильным акцентом, всё ещё боязливо вставая из-за кустов. — Вы мен-ня спасли, господин…

Она упала мне на грудь и разразилась рыданиями. Я погладил по спине, успокоить попытался.

— Ну-ну, — сказал я. — Езди осторожно по лесу, смотри вверх.

Ничего не могу поделать — всегда нравился типаж «девушка в беде». Прямо тащусь от него — такая вот у меня слабость.

Была и, надеюсь, останется.

И у моего реципиента, надеюсь, тоже.

Ангелина тем временем прибиралась на месте нашего боя и поглядывала на наши внезапные объятия с незнакомкой со смесью иронии и интереса.

А девица вдруг отпрянула, посмотрела на меня серьёзно и снова испуганно.

— Я же… должна отплатить… отблагодарить… Но мне нечего дать господину!

Судя по её смущённому взгляду, и прядке волос, наматываемой на палец — где-то тут в диалоге вполне могло прозвучать и «кроме своей невинности». Но такой способ расплаты за услуги меня сейчас мало интересовал, я действовал бескорыстно, а амурные дела были вопросом отдельным.

Да и в любом случае — не до этого всего.

— Ещё же кто-то стрелял, — прервал идиллическую сцену Рустам. — Вон оттуда. Уж не по нам ли?

И в этот самый момент из здания рядом со столовой вышел господин с похожей

национальной одежде. Увидев его, девушка тут же выпорхнула из моих объятий, схватила велосипед и помчала к зданию. Они перекинулись парой фраз на незнакомом языке, мужчина говорил строго, из чего я понял, что он её отец.

— Пекка Тосконен! — наконец, представился он нам, приподняв шляпу, а затем на ломанном русском спросил: — Элементали? Там?

— Ага, — кивнула Ангелина. — Вроде бы как деньги за них полагаются, ага?

— О! О! — трактирщик закивал. — Я видеть десять штук. И двоих опасных! За убийство вам полагается сто рублей!

Я даже забыл, что кое-где до сих пор есть традиция скидываться за убийство элементалей. Но мне сейчас было куда важнее другое.

— Господин Тосконен, у нас возникла идея с транспортом, и будем благодарны, если в качестве награды обеспечите нас транспортом до порта.

Рустам и Ангелина закивали, поддерживая идею — понимают, что так сможем запутать след. Господин Тосконен успешно подвёз нас до порта, попутно заваливая вопросами — откуда, куда едем, зачем.

Но чувство, что за нами идёт слежка — у меня не прекращалось. Запросто этот парень мог оказаться шпионом, подосланным следить за мной. Поэтому я решил отмалчиваться, и надо отдать должное, что Ангелина себя в диалоге проявила, успешно пустив пыль в глаза.

С её слов мы были женихом и невестой из Костромы, отправляющимися на романтическую поездку в пустыню Намиб, в сафари-парк, далее последовал долгий разговор про африканскую фауну. В разговоре в целях конспирации она грубовато обняла меня за шею на заднем сидении, отчего, конечно, я слегка среагировал, но усугублять и переигрывать не стал.

А когда нас высадили на площади — Ангелина тут же с показной любезностью попрощалась, повисела у меня на шее для наглядности, но как только машина скрылась, быстро отлипла, приняла серьёзный вид и спросила:

— Ну что, всего хорошего? Дальше отдельно?

Видно было, что расставаться ей совсем не хотелось. Мы уже зарекомендовали себя как вполне надёжные и деликатные товарищи: в лесу не бросили, вместе по элементалям постреляли, ничего криминального не делали, с допросами не приставали.

И вообще не приставали.

— Мы ж всё равно одним рейсом поплывём, — пожал я плечами. — Не вижу смысла разделяться.

Она задумалась, потом кивнула.

— В общем, договоримся на берегу. Ты меня больше не лапай, я, между прочим, девственница, и в ближайшее десятилетие замуж не собираюсь! Это всё было исключительно для конспирации. И твой мужик пусть на меня не зариться!

— Ха, больно надо, — поморщился Рустам.

А сам слегка покраснел.

Вот как! Паззл мгновенно развалился. Уж совершенно этот факт не вязался с образом крепкой боевой девицы. Информация про невинность одновременно и несколько заинтриговала, и напрягла — может, она больная какая-нибудь? Какой-нибудь неизлечимой местной болезнью? Или что?