Дионисов. За власть и богатство! – I
Шрифт:
— Рукоятку дробовика потом лучше поменять. И даже знать не хочу, как вы его добыли, — мрачно прокомментировал слесарь.
Да, пусть думает, что хочет, дело-то сделано.
На обеде к нам с Ангелиной подсели две старушки, сёстры, следовавшие в Атлантиду — небольшой континент между Африкой и Америкой, который мы собирались проплывать через пару недель. Пересказывали подслушанное по радио, разные ужасы по поводу сухого закона — дескать, Болотниковы посредством оного пытаются упрочить свою власть в Империи, будет ревизия и уничтожение всего элитного алкоголя как инструмента алхимии —
А госпожа Крестовоздвиженская с девицами в это время бегали по залу и раздавали какие-то листовки. Веснушчатая деваха, кажется, одна из трёх Ань, подбежала, сунула бумажку и нам, там было от руки написано:
«Пьянству — бой! Лекция о вреде распространения алкоголя, 4 зал для мероприятий, 18 октября, 18:00»
Ну вот еще! Неожиданно!
Я заметил, как Ангелина смотрит куда-то в зал, и потом понял, куда. Омелия фон Огюст всe это время сверлила нас взглядом. А после обеда, поднимаясь из-за стола, Ангелина демонстративно взяла меня под ручку.
Это она чего? Чтобы ревность вызвать?
— Хреновый выбор, Алексашка, — прокомментировала она тихо. — Очень хреновый.
— Ты о чем? А… Ну вот так вышло.
— А я то думала, что у тебя более изысканный вкус. Актриска… мда… Как школьник, ей богу.
— Есть у меня одна ахиллесова пята, — хмыкнул я. — Не могу проходить мимо несчастных и потерянных женщин. Но оправдываться не собираюсь!
— И не надо. Дело молодое. Просто будь начеку. И даже не только потому, что актриса и лицедейка. Вспомни, с каким скандалом она по трапу забиралась? Скандалистка. Стрёмный выбор, серьёзно. Не нравится она мне.
Я тактично умолчал, что Омелия сказала о ней примерно то же самое. Даже париться не собираюсь, угадывая, чья тут правда. Будет, как я решу.
День пролетел незаметно. После ужина я выловил Штирцей.
— Ну что, идём, оценим игровой стол в третьем классе? Нас пригласили, все-таки.
— Ну, раз это вопрос дипломатии, — кивнул доктор. — Но есть одна проблема…
— Предлагаю оставить Светлану у нас в номере, с Ангелиной. У нас есть видеотека и музыкальный проигрыватель.
Светлана растянулась в улыбке и попрыгала, мол — хочу!
Мы же отправились исследовать потаённые уголки гигантского корабля. Шли по коридорам, спрашивая дорогу, моряки-охранники у каждой двери, разделяющем отсеки, тактично нас спрашивали и предупреждали:
— Господа, вы уверены, что хотите идти дальше?
— Господа, там небезопасно. Вернитесь в первый класс!
Но мы успешно прошли весь маршрут — надо сказать, что он занял добрые минут десять.
Мы прошли узкими коридорами через тускло освещённые отсеки третьего класса, где прямо в проходе работницы столовой разделывали курицу в тазу. Спустились ниже, через раздевалки, полные потных мужиков, цыкающих зубом. Мимо раздевалок и душевых, из которых бесцеремонно высовывались голые телеса работяг. Мимо постирочных, из которых пахло несвежим бельём. В какие-то моменты мне казалось, что нас сейчас окружат и придется-таки бить морды, но заблаговременно подвешенный на пояс двуствольный обрез, видимо, внушал некое
В какой-то момент мы подумали, что пришли вообще не туда. Но первым признаком правильного пути явился хромой старикан, которого я видел в первом классе.
Крепкий мулат в пиджаке — явно подручный какого-то воротилы — признал нас, хмуро кивнул и открыл неприметную дверцу, за которой лестница вела куда-то резко вниз.
Внизу было шумно, дымно и душно. Где-то ещe ниже крутились и гудели турбоагрегаты, их пытался перебить бодренький мотив какой-то «электрической музыки». На технических площадках и мостках вокруг десятка столиков толпилась пара десятков дворян и лиц неопределенного сословия. Мужской пол по внешности находился в пределах от «опустившийся престарелый пират» до «эффективный столичный управленец». Но несколько женщин там тоже присутствовало — судя по виду, с низкой социальной ответственностью. Курились кальяны и… пахло алкоголем.
В общем, мы ожидаемо пришли в подпольное казино.
Наличествовали самый натуральный бар с пятью крохотными бутылками, из которых наливали в что-то вроде напёрстков. Три покерных стола, пара столов с армрестлингом, стол для игры в кости и даже какой-то аналог рулетки.
Я перегнулся через парапет и посмотрел вниз. А внизу, в двадцати метрах ниже в машинном отделении, в углу среди гудящих и орущих механизмов — точно также стояли столы и точно также дымили кальяны. Только играли там рабочие и разный сброд из третьего класса.
— Да уж. И куда смотрит корабельная жандармерия? — кисло осудил это всеобщее падение нравов Станислав.
— Куда ей приказали, туда и смотрит, — я подтолкнул его вперед. — Пошли за покерный.
— Я не играю в карты. И у меня нет денег.
— У тебя есть деньги. В кармане пиджака семьсот рублей. Мелкими купюрами.
— Александр! Неужели! — он чуть не сжал кулаки, готовясь произнести гневную тираду, но тут перед нами выросло ещe одно туловище.
С погонами унтер-капитана.
— Так. А вы чего здесь? Кто пустил? Где билет?
— С тем же успехом я могу спросить, что здесь делает офицер корабля, — огрызнулся я в ответ.
Придя в волчью стаю — всегда стоит показать клыки низкоранговым самцам. А он явно был низкоранговым — простой сторожевой пeс.
Но высокоранговые не заставили себя долго ждать.
— Будь осторожнее, юноша, — сказал бархатный баритон из-за стола. — Командую здесь я.
Говорил из-за спины, из-под фуражки, но очень уж знакомый голос это был. Тот самый, который днeм ранее вещал о недопустимости игорных заведений на его корабле.
Шкаф-крупье уже был готов взять нас за шкирку и выволочить наверх, а я уже был готов отбиваться, но всe решила дипломатия.
— Господин капитан, — отчеканил я. — Мы с моим другом были приглашены в ваш замечательный клуб Антоном Замойским. Мы можем удалиться и потерять к вам всякое уважение, либо оплатим билет и примкнём к вашим нестройным рядам.
— А-антох, — окрикнул капитан. — Это правда?
— А? — морда Замойского высунулась из толпы над каким-то столиком. — Да. Они со мной.