Дипломатия фронтира
Шрифт:
Бернадино спокоен, как удав, он не любит тратить попусту позитивную энергию. Сейчас пацан сидит в прицепе, извелся уже в кабине… Его задача — наблюдать за окрестностями с биноклем и ППС под боком. Ружьё осталось в резиденции, теперь оно висит на стене, как средство обороны крепости. Места здесь пока что более-менее посещаемые, серьёзных инцидентов я не жду. Хотя…
Лесная дорожка миновала однообразную пойму, то и дело пересекая крупногалечные русла блуждающих рукавов Арканзаса. Начали попадаться мохнатые с синевой пихты. Ух! Все гуще и
Наконец-то «Нива» вышла на длинную прямую просеку. Наслаждение! Эти повороты уже всю душу вымотали. В конце просеки виднелась большая поляна и какие-то развалины.
— Останавливаемся… Дино! — махнул я рукой сынуле. Парень, с готовностью ухватил автомат, легко перепрыгнул через борт, молча улыбнулся и сразу же скрылся за стеной деревьев.
— Ну что, давай и мы посмотрим, — предложил я.
Почти полностью сгоревшее подворье прямоугольной формы некогда было окружено примерно полутораметровой высоты изгородью из горизонтально уложенных хлыстов. Приличный её фрагмент уцелел.
Тоска и жуть.
Обзора никакого. Ручья рядом не видно и не слышно. Похоже, что и человек, построивший здесь своё хозяйство, вскоре понял, что замахнулся не по силам — все опасности предгорного леса рядом, а Додж-Сити слишком далеко. Вот и не выдержал, потому и восстанавливать не стал. А потом кто-то всё спалил. Во всяком случае, что-то нехорошее здесь точно произошло.
Строений было три. Что-то типа большого амбара и пара примитивных, почти одинаковых в своей убогой простоте домика. В дальнем конце подворья — обвалившаяся крыша погреба.
И ни одной живой души вокруг.
Какое-то нехорошее место.
— Падре, здесь вообще можно было жить? — тихо спросил Дино, настороженно оглядываясь по сторонам с «судаевым» в руках.
— Можно, но недолго, — мрачновато ответил я.
Вокруг так тихо, что слышны были только щелчки остывающего под капотом двигателя. Даже птички не щебечут.
— Мальчики, давайте уедем отсюда! — с нескрываемой тревогой в голове предложила Селезнёва, решившая не покидать салон.
— Да мы быстро! — пообещал я. — Просто посмотрим.
— Чего тут смотреть! Спросите в Додж-Сити, люди всё расскажут!
— Ещё чего! — фыркнул я. — Чтобы засветить маршрут секретной поездки русских на явочную квартиру? Не, тут интерес проявлять не стоит.
— Ну, Макс!
— Да сейчас!
— Падре! — неожиданно прокричал Бернадино на всю поляну. — Здесь гильзы! Много гильз!
С хрустом ломающихся под ногами головешек я подошёл к нему. Действительно, стреляные гильзы… И действительно, их очень много!
— И здесь! А вот ещё!
Разнообразие гильз разных типов, разбросанных по всей площади то ли фермы, то ли какой-то базы, впечатляло. Бернадино сразу опознал «люгеровские», что используются в его пистолете,
Попадаются некогда ярко-красные цилиндрики гладкоствольного 12-го калибра. Встречаются винтовочные гильзы под натовский калибр 308 Win., лежат группами по две — неторопливо, вдумчиво работал хороший стрелок.
А вот и убойные.45 ACP! Последних было настолько много, что становилось ясно: на сцене закрытого театра военных действий уверенно исполнял свою сольную партию «Томми-ган» — знаменитый американский пистолет-пулемёт, который вполне заслуженно называют «Чикагской пишущей машинкой» из-за некогда большой популярности у преступных группировок этого города.
Ничего себе, побоище!
Нет никаких сомнений, что на территории зловещего хозяйства развернулось настоящее сражение с использованием самого разного оружия. Именно так можно расценить масштаб стрелкового боя в реалиях Платформы-5.
— Максим, Дино! Прекращайте уже, пора ехать! — раздался уже почти истерический голос начальницы. — Здесь рядом! Давайте заберём посылку и отправимся домой, вечереет! Горнаго, паразиты! Я кому сказала?!
Катя на грани срыва, пора сваливать.
— Секунду! — крикнул я.
А вот это интересно!
Я показал Дино на разорванные после кучного попадания крупной дроби, запечатанные блоки сигарет. Вода и время сделали своё дело, но защитный пластик позволял прочитать надпись «Lucky Strike». Я прямо представил, с каким сочным звуком свинцовые комочки входили в картонную коробку с такой же надписью.
— Контрабанда! — догадался парень. — Здесь жили и работали контрабандисты! Турецкие пираты!
— Молодец! Тогда тем более нужно смываться! Екатерина! Всё, мы идём!
— Я не это имел в виду! — возмутился сынуля, дёргая меня за рукав.
— Это, это! — я подтолкнул его в спину. — Иди уже…
— Но мы ведь сюда ещё вернёмся?
— Да ни за что! — родителям нужно быть последовательными.
— Могилы где-нибудь заметил? Надгробия? — спросил я у сына уже в салоне «Нивы».
— Мы с места тронемся, наконец? — сжигая последние нервы, крикнула Екатерина. — Ты педаль жми!
— Жму, — послушно кивнул я, включая передачу. — В общем, в городе никому ни слова о том, как мы тут местность исследовали! Дино?
— А почему только Дино?! — опять взвился парень. — Я-то как раз хорошо знаю, что такое мафия и как она работает! Ты вот ей скажи!
— Что ещё за мафия, какая мафия?! — Селезнёвой ещё больше поплохело, как говорят в народе.
— Мафия осталась позади, Катя, назад по совету лесорубов мы поедем другой дорогой.
— Они не лесорубы, — буркнула начальница, уставившись в окно.
— Замечательные молодые люди! — язвительно процедил я. — Так что насчёт трупов, Дино?
— Ничего похожего не увидел, — сообщил с заднего сиденья отрок. После чего глубокомысленно добавил. — Но мафия умеет прятать концы в воду.