Дипломатия фронтира
Шрифт:
Военные наконец-то решили проблему эффективности огня, подняв третий станковый пулемёт повыше, на окраине. Теперь огонь вёлся ещё и со стороны смотровой площадки, с которой мы всей командой с восхищением оценивали кругозоры!
Неизвестный всем до поры отчаянный боец из так и не подавленного британцами форта, человек, которого американцам впору представлять к званию национального героя, снова открыл огонь по шхуне, а пулемёт на гребне уже был готов к работе, что моряки мотобота и не замедлили продемонстрировать.
Отпора в три крупнокалиберных ствола
Магдалена, застывшая посреди двора с библейской веткой в руках, срезанной шальным осколком, была расстроена и растеряна. Её сын усердно подметал территорию, складывая щепки в ведро, что только усиливало картину локального постапокалипсиса.
— Завтрака не будет, — безрадостно сообщила она. — Проклятые пираты! Знаете, дорогие мои… Отправляйтесь в «Лагуну», там заодно и пообедаете. А я сразу возьмусь за приготовление ужина.
— Отличная идея! — подхватил я.
— Узнаем последние новости! — согласилась Екатерина Матвеевна. — На чём поедем?
— Во, времена настали! Выбираем, на какой машине ехать, надо же! На «Ниве», уважаемая Екатерина Матвеевна, на «Ниве».
— Почему не на «Апаче»? Мне нравится его просторный диван.
— Нужно ещё кое-что допилить… — мутно ответил я.
— Господи, да вы там уже всё перепилили и выпилили! Ой, ладно… — вздохнула Екатерина. — Дино, ты с нами?
— Нет, старшие, я на берег, к своим! Узнаю параллельные новости! — откликнулся Дино, уже вытащивший из-под новенького навеса свой начищенный до блеска «харлей». Он уже начал открывать ворота, но вдруг опять обернулся в нашу сторону.
— Я тут посчитал… Дипмиссия отразила уже два нападения дорожных бандитов и одну атаку людоедов. Мы пережили обстрел безумцами из Бешеной деревни, застали конец поединка с апачами и поучаствовали в настоящем морском бою с пиратами! Круто!
— Горнаго, я чего-то не знаю? В смысле, в морском бою? — сразу напряглась Селезнёва.
— В здравом! В здравом смысле, Екатерина Матвеевна… Наблюдали, убегали и уворачивались от осколков! — умело отбился я, стараясь невидимой начальнице половиной лица изобразить звериную ярость, но adottato уже выскользнул за ворота.
— А… В этом смысле? Надеюсь, полный набор приключений уже имеется. М-да. Интересно, что из перечисленного можно будет включить в отчёт об успешно проделанной дипломатической работе?
Глава 12
Новый русский
Утро третьего дня после нападения пиратов на Додж-Сити в «платформенной» одноэтажной Америке начиналось с густого аромата кофе и приглушенного звона посуды. Я отодвинул тарелку с недоеденными блинами и прищурился от солнца, пробившегося сквозь витражные окна с геометрическим узором — треугольники и зигзаги ар-деко танцевали на отполированных локтями и ладонями посетителей дубовых столешницах.
Моя спутница, перебирая салфетку с вышитыми буквами «Laguna Club», тихо спросила:
— Ты слышал? Вчера
— «Счастливая доставка».
— Да-да! Он обстрелял одну из прибрежных деревень.
— Опять? Трахома! Американцам придётся срочно повесить парочку из числа ответственных лиц из Coast Guard, отвечающих за охрану побережья. Потому как рыбаки Энрике и Роберто Гарсия из культовой песни уже не поспевают за событиями!
— Что-то слишком часто ты начал употреблять это дикое медицинское словечко, — прищурилась Екатерина Матвеевна.
— Чем не нравится-то? Трахома! Ярко!
— Всем. Из него хламидии сыплются. Где только взял.
— Я как-то уже говорил мельком… У Кастета, то есть Кости Лунёва подхватил. Для использования в эмоциональные моменты, вместо матерщины. Выработано на основе обширного сталкерского опыта реагирования в сложных тактических ситуациях, — развёрнуто пояснил я. Чтобы не докапывалась.
— Но ты же не сталкер высшей категории, — ехидно хмыкнула Селезнёва.
Вот ведь язва.
— С такими приключениями скоро по совместительству стану ещё и сталкером, — попытался парировать я. — Ну, может не высшей категории. Тем более, что на подходе новые…
— Ты о чём? — насторожилась моя начальница.
Прежде чем я успел ответить, за окном послышалось тарахтение старенького двигателя и скрип тормозов — в переулке, спускающемся к набережной, почти напротив нашего столика замер фургончик скорой помощи. В притихшей на время объявленного губернатором траура улице, выцветший от времени красный крест на борту «скорой» казался криком в пустоте.
Двое не по профессии щуплых санитаров, словно в замедленной съёмке, вывели мужчину в мятом домашнем халате. Он сильно хромал, а его правая рука, туго перетянутая бинтами, безвольно свисала, как сломанное крыло.
— О, господи…
— Долечиваться будет дома, — пробормотал я, наблюдая, как жена пострадавшего вышла на крыльцо. Её чёрное траурное платье колыхалось на ветру, сливаясь с тенями под крышей. Ребенок лет пяти, прижавшийся к ее ноге, смотрел на отца широко раскрытыми глазами — будто не узнавая. Воздух наполнился сдавленными рыданиями, слова были лишними.
— Городская больница переполнена, много тяжелых, — сообщила Екатерина Матвеевна.
— Почему она в трауре, если муж вернулся? — не понял я.
— Потому что кто-то в семье погиб. Второй ребёнок или ещё кто-то из родственников… Кошмар!
Вот и ещё один итог смертоносной работы канониров «Счастливой доставки», за полчаса интенсивного миномётного обстрела превративших многие дома Додж-Сити в руины. В этом объективно небольшом городке, где все друг друга знают, каждый горожанин оказался так или иначе причастен к семейным трагедиям.
Санитары под руки бережно увели мужчину в дом, затем минуту постояли на улице, торопливо выкурив по сигарете, и фургон с красным крестом, пыхнув пару раз сизым выхлопом, вырулил на набережную, отправившись в обратном направлении. Вообще-то по ней ездить нельзя, но это «скорая».