Дипломатия греха
Шрифт:
— Я думал, что ты хочешь казаться хуже, чем есть… Теперь я начинаю, что ты не сказал о доли правды.
— Не понимаю, о чем ты, — пожал я плечами. — Но ты меня сегодня тоже немало удивил. Я не могу не согласиться с твоим первоначальным предложением: нужно уносить ноги. И как можно скорее!
Я рванул с места как хороший спринтер. Чуть позади, отдуваясь и ворча, тяжело топал иерей. Не успели мы пробежать и ста метров, как земля заметно вздрогнула, глухой удар из глубин
— Что это? — спросила Наташа. Разумовский мрачно посмотрел на меня: — Вот теперь сам и объясняй. Только думай, что говоришь!
— Я бы сказал, Наташа, что плохие дяденьки ушли, громко хлопнув дверью. Как я сказал, а?! — удивился я сам себе. — Просто поэт. И образно, и красиво. Во мне пропадает талант, я это чувствую…
— Все кончилось? — серьезно спросила девочка.
Держа ее на сгибе одной руки, другой Разумовский оттер грязь и копоть с чумазой мордашки и так же серьезно ответил:
— Все кончилось. Сейчас мы поедем домой, переоденемся, отмоемся и поедим. А потом ты подумаешь и скажешь мне, не хотела бы ты остаться жить у меня. Я, конечно, не смогу заменить тебе папу и маму, но я буду заботиться о тебе и защищать.
— И дядя Коля? — она повернулась ко мне. — Ты тоже будешь меня защищать?
Я подумал и показал ей язык. Она тут же состроила мне рожицу в ответ.
— Н-н-да, — протянул иерей. — Ей-то я знаю, сколько лет, а вот тебе? Неужели весь сегодняшний день для тебя — как горох о стену?
Одновременно мы с Наташей повернулись к оторопевшему иерею и показали ему языки.
— Все вы мне надоели, — Разумовский осторожно опустил девочку на землю, засунул в рот мизинцы и, раздвигая его в смехотворной гримасе, «отомстил» нам: — Бе-е-е!..
Двое проходивших мимо священников истово перекрестились и, подобрав полы ряс, вприпрыжку пустились прочь.
«…загадочного взрыва в подземных катакомбах Александро-Невской лавры. По полученным из достоверных источников данным, в результате взрыва погибло пять человек. Милиция отказалась как-либо комментировать это событие, ссылаясь на конфиденциальность информации. Однако нашему корреспонденту удалось установить, что одним из погибших является сотрудник уголовного розыска. Перед смертью погибший вел дело о расследовании убийства семейной четы. По одной из версий, во время расследования он вышел на след некой секты сатанистов, вершивших свои отвратительные ритуалы в катакомбах. Вступив в смертельное единоборство, отважный офицер…»
Я
— Нравится? Это мне дядя Андрей купил.
— Неплохо, — одобрил я.
— А еще я в понедельник в школу пойду.
— Ты сначала поздоровайся, — загудел, входя следом, Разумовский.
— Здравствуй, дядя Коля… Здорово, правда? Мы тебе ключи от твоей квартиры принесли, а еще у меня для тебя подарок.
— Не все сразу, — иерей пожал мне руку и опустился в кресло. — Не знаю, с чего она взяла, но она решила, что ты такой несчастный (я бы сказал — вредный) от одиночества…
— Неправда, — запротестовал я. — Я был очень счастлив еще пять минут назад. Лежал, отдыхал, наслаждался покоем…
— А почему ты не в деревне? — вспомнил Разумовский. Ты же в отпуске?
— Накрылся мой отпуск. Опять выборы, милиция работает в усиленном режиме, а тут еще, как на грех, убийство одного из депутатов. Начальник мне домой позвонил, проверить, не уехал ли я еще, а я сдуру трубку поднял. Так что переносится мой отпуск… Обожаю отдыхать в сезон дождей.
— Дядя Коля, смотри, — Наташа сдернула тряпку с корзины и вытащила на свет худющего рыжего котенка с огромными зелеными глазами.
— О нет! — я даже подскочил на месте. — Он пахнет, его надо кормить, и он делает лужи! А еще он мяучит…
— Мяучит, — радостно согласилась Наташа. — Громко-громко! Тебе скучно не будет. Я же обещала тебе котика… Только я забыла. А дядя Андрей напомнил. Мы его у метро купили. Там дяденька сразу нескольких продавал. Я сама его выбрала. Здорово?
— У меня тут мелькнула мысль, — процедил я сквозь зубы, в упор, глядя на иерея, — поменять квартиру, место работы и фамилию…
— Правильно, — сказала Наташа. — И переезжай к нам жить. С тобой весело. Будем в карты играть. Или заходи, почаще. Зайдешь?
— Зайду, — пообещал я. — Обязательно зайду.
— Тогда мы пошли, — она быстро поцеловала меня в щеку и побежала к дверям. Иерей вышел следом.
Заперев за ними дверь, я обернулся к следовавшему за мной по пятам котенку. Он посмотрел на меня, задрав голову, сотворил крохотную лужицу и жалобно мяукнул. Я тяжело вздохнул, подхватил его на руки и побрел на кухню, доставать из холодильника припасенный на ужин пакет молока…