Дипломатия наемника
Шрифт:
— Соскучился? — поинтересовался я у гнедого, принимая у конюха поводья.
— И-и-г, — махнул жеребец хвостом, давая понять, что я хотя я и отсутствовал слишком долго, но у него все в порядке — накормлен и напоен.
— Вот и ладно, — кивнул я, перекидывая через Гневко седло. Поправил, затянул подпругу. Могли бы и конюхи жеребца оседлать, но разве гнедой кому-то позволит это сделать, кроме хозяина? Он даже Томасу разрешает лишь расседлать себя, а уж оседлать — ни в коем разе.
Привязав мешочки с серебром и медью, вскочил в седло.
Нет, определенно засиделся у богомола. Приехал еще днем, а теперь уже и
Кэйт наверняка уже дома, ждет своего мужа на ужин. Я уже не раз говорил, что если я не успел к означенному времени, то пусть она и не ждет, а принимается за ужин одна. Как приеду, то пожарить какую-нибудь яичницу или отрезать себе колбасы я и сам в состоянии. Но моя дражайшая половинка всегда отвечает — дескать, у них в семье так было не принято, поэтому будет меня ждать. Доказывать, что времена меняются, обычаи тоже, бесполезно. Вот, потому и я, когда сижу дома один (бывает это не так и часто, но бывает), не приступаю к ужину, пока не явится супруга. Кэйтрин у меня девушка деловая, поэтому колесит по окрестностям, контролируя своих работников. Правда, сама супруга к ужину еще ни разу не опаздывала. Но если бы вернулась затемно, я бы устроил ей хорошую выволочку. И не в том дело, что мне пришлось сидеть голодным, а в том, что я бы с ума сошел от переживаний.
Дом-крепость ростовщика расположился почти на окраине города. Отсюда, если идти пешком, то через час будет Чертова стена — цепочка высоких камней, которые зачем-то сложил покровитель города чертенок Урлекс. Верхами до камней минут двадцать, а за ними уже дорога к моему имению.
Но это в идеале, потому что нынче город затеял какую-то стройку и со стороны дома Мантиза к валунам не проехать — все изрыто-ископано. Не то кто-то собрался строить дом, не то город решил починить дорогу. Надо бы выяснить — что там такое творится? Как-никак, я человек заинтересованный.
Днем, когда я сюда ехал, как раз и наткнулся на рабочих, копавших канавы. Засветло-то проехал, а вот впотьмах? Нет, теоретически я могу слезть с седла, а потом пройти пешком, ведя в поводе Гневко, пытаясь в темноте отыскать дорогу и не упасть в какую-нибудь канаву.
Наверное, лучше ехать в объезд. Плохо, что Урштадт я толком не знаю, надобности в этом не было. Значит, придется добраться до центра города, там где площадь, а еще Ратуша и храм, а уж оттуда, по другой улице, выеду к Чертовым камням.
— Ваша милость, позвольте я вас провожу? Два пфеннига.
А это у нас кто? Мальчонка с незажженным факелом. Но только я кивнул, как он бодро вытащил из-за пояса кремень с кресалом, высек искру и подпалил тряпку.
Если бы смогли, то мы с Гневко переглянулись бы, а так только ограничились коротким ржанием:
— И-го?
— Ага.
В общем, мы с гнедым друг друга поняли с полуслова. Впрочем, как и всегда.
Мальчишка, освещая дорогу, повел нас по каким-то узким запутанным улочкам, которых, вроде бы, и не должно быть в Урштаге. Днем, по крайней мере, я их никогда не замечал. Но пока приму за основу, что город я знаю плохо, а к центральной площади могут вести разные улицы, да еще и окольные.
Но скоро, похоже, наш путь закончится. Ну да, так и есть. Улица упирается в тупичок, откуда не выйти, а сбоку зажимается двумя старыми домами без окон. Значит, нас попытаются загнать в капкан.
Улочка тесноватая, повозке не развернуться, а вот жеребец вполне себе может. Даже командовать не пришлось, гнедой и сам знает, что ему делать.
— Эй, благородненький!
Ишь, какие свирепые бандиты-то у нас в Силингии. И морды самые подходящие. И вооружены неплохо — короткие копья, а у одного даже и меч. Не иначе, главарь.
— С коня слезай, — деловито приказал главарь. — Меч лучше не вынимай, целей будешь. Одежку свою, барахлишко оставляй, да и ступай себе восвояси.
А голос отчего-то показался знакомым.
— Слушаюсь, господин бывший барон, — вежливо отозвался я, соскользнув с седла.
Ну да, бывший барон Выксберг, оставшийся просто Выксбергом, лишившийся по моей милости и титула, а еще и доброго имени. Если раньше барона хотя бы жалели, памятуя заслуги его предков, то теперь, после неудачного «падения» из окна, над ним откровенно потешались. Даже трактирщики позабыли о его праве пользоваться постелью и кухней бесплатно, а тот пергамент, заверенный подписью кого-то из предшественников нынешнего герцога экс-барон не то пропил, не то потерял.
— Ты кого привел, тля? — завопил бывший барон.
— А чё не так? — огрызнулся мальчишка. Взяв факел в левую руку, правой вытащил из-за пояса нож. — Жирный рыцарь, мешки с деньгами от богомола тащит. И всего один, без свиты. Значит, что-то Мантизу заложил. Сейчас пощиплем.
— Дурень, это же Артакс!
— Артакс? Сам Артакс?!
Похоже, мое имя тут известно. Но вместо того, чтобы убежать, разбойники ощетинись копьями и клинками. Наступать на меня не пытались, но бой принять готовы. Ишь, храбрецы какие. Может, предложить разбойничкам разойтись тихо и мирно? Нет, не стану.
— Гневко, не торопись, — приказал я коню, но тот пока вперед и не рвался, а постукивал копытом, выбирая место для атаки. Гнедой, хотя и бывает смел до безрассудства, но не дурак лезть на острия копий.
Но разбойники, похоже, имели кое-какой воинский опыт, потому что стояли плотно. Мечом, разумеется, я брешь прорублю, но тут бы лучше кистень, который я в последнее время с собой не возил. Расслабился, понимаете ли, привык, что здесь мне уже ничего не грозит. Забыл, как неподалеку от Чертовой стены на Курдулу напала какая-то банда. Значит, разбойники тут не вывелись, а еще и бывшие благородные господа выходят на дорогу побезобразничать. Ну, эти-то больше похожи на шваль, так им же хуже.
Сам я пока меч из ножен не доставал — успею, а лихорадочно распутывал ремешки около седла. Разбойники не поняли, в чем тут дело, как в них полетел один из тяжелых мешочков, набитых медью. И так удачно, что попал одному из бандитов в нос, отчего тот отлетел в сторону, пошатнув своего товарища, а потом упал.
Гневко, словно того и ждал — сразу же ринулся в образовавшуюся брешь, отшвыривая плечом одного разбойника, развернулся, свалив с ног еще одного, приложил задним копытом еще кого-то, рванулся вперед, вновь развернулся и, поднявшись на дыбы, передним копытом ударил по голове того, кто пытался встать.