Дипломатия наемника
Шрифт:
Я принялся искать хворост, а его, как на грех, было мало. Котелок вскипятить хватит, а на большее и рассчитывать не стоит. Ну, хотя бы так.
Пока я возился, господин барон уже малость оклемался. Он даже сподобился лечь на спину, подложив под нее одну из чересседельных сумок.
— Юджин, неужели я вас так достал? — поинтересовался барон.
— Нас, это кого? — с сарказмом переспросил я, потому что если он именует меня просто по имени, то почему обращается на вы? А ведь всю минувшую неделю наше общение было подчеркнуто официальным.
—
Я немного побеспокоил барона, потому что сухари лежали именно в той сумке, которую маг подложил под свою поясницу. Сложив на лопушок три черных сухарика, налил кипятка в кружку и предложил Габриэлю.
— Изволите кушать, Ваша милость? Если откажетесь, пойдете грызть одуванчики.
— Не издевайся, — мрачно отозвался маг, принимая сухарики. Забирая кружку, отдернул руку. — Горячо-то как!
Догадавшись нарвать пригоршню травы, барон сумел с ее помощью ухватить посудину и поставить ее рядом с собой. А мог бы догадаться за ручку взять. И что это с ним?
— Понимаю, я в последние дни выглядел, словно законченная скотина, — признался маг, поглядывая на меня исподлобья. — Больше всего на свете хотелось… да что скрывать, мне и сейчас хочется — развернуть коня и вернуться назад, в лагерь.
— А что там, в лагере-то? — спросил я, хотя и догадывался, что именно.
— В моей повозке осталось еще две дюжины бутылок вина, — признался маг. — Я, Юджин, не рассчитал свои силы. Думал, мне удастся обойтись без спиртного…
— Так тебе это и удалось, — усмехнулся я. — Ты не пьешь уже почти три недели. А то, что ты капризничаешь — это нормально. Ты же коня не повернул и не уехал.
— Да? — удивленно вскинулся маг.
Фон Скилур задумался, а потом захрустел сухарем. Неожиданно, он застонал.
— И что опять неладно? — вздохнул я, отставляя собственную кружку, в которой размачивал жесткий сухарь.
— Жуб шломал, — простонал барон.
Вон как. А я-то считал, что у магов, как и у шойзелей, не бывает проблем с зубами. Заклинание там, какие-нибудь колдовские фокусы.
— Эх, господин маг, господин маг, — покачал я головой.
Не стал упрекать Габриэля в неосторожности — мол, надо было сухарик перед употреблением размочить, глядишь, тот бы и стал помягче. Если он мне не верит, то пусть посмотрит на живность. Вон, вороны, у которых зубов вообще нет, размачивают жесткий хлеб в лужах, а только потом клюют. Но ворона — самая умная птица. Моему другу магу до нее еще расти и расти. Да и какой смысл вещать задним числом?
Придворный маг вытащил изо рта обломок сломанного зуба, оглядел его со всех сторон, а потом выбросил. Посидел, а потом стал есть сухарь, как и положено — размачивая.
— Это и хорошо, что он сломался, — вдруг заявил маг.— Зуб у меня все равно болел, а теперь перестал.
Я покивал из вежливости. У меня самого (тьфу-тьфу) с зубами было все в порядке. Но это не моя заслуга, а наследство предков. У моего дедушки, умершего в шестьдесят пять, все зубы были здоровыми безо всякой магии. И отце
— Задница заживет до завтра? — поинтересовался я, хотя вопрос был нелепым. Кто знает — заживет она или нет?
— Задница — не голова, пройдет, как миленькая. А если не заживет, пешком дойду, — отмахнулся барон. Прищурив глаза, маг сообщил: — По моим расчетам, нам осталось идти всего один день. Ну, если я пойду пешком, так два.
— Ну, тогда пошли, — предложил я, поднимаясь с места. — До вечера еще далеко, успеем миль пять отмахать.
Я начал собирать наше барахло, а барон, хотя и с трудом, встал.
А я подумал — даже если мне не удастся уговорить Мертвую Женщину дать разрешение герцогу на титул, то наш поход уже совершен не зря. Непьющий маг — огромная редкость. Но бросит ли Габриэль пить, это, как говорится, не факт.
Глава девятнадцатая
Праздник рябины
— Ну, наконец-то, — с удовлетворением вздохнул Габриэль, растягиваясь на широком лежаке гостевого дома, куда нас привели олкены. — Устал, как никогда в жизни не уставал.
Мне тоже хотелось упасть, но я вначале разложил наши вещи, снял доспехи и принялся пристраивать оружие на деревянных колышках. О гнедом и прочих лошадях я не волновался, о них уже позаботились. Ну, раз животинка (прости, друг Гневко!) пристроена, то можно побеспокоиться и о себе. Но о нас позаботились хозяева.
Гостевой дом — полуземлянка, внутри которой располагалось два лежака, а между ними стоял стол. Овечьи шкуры кругом. Очага нет, но имеется каменная чаша, покрытая изнутри старым налетом копоти, а сбоку к ней прислонена каменная же крышка. Это что, жаровня? Надеюсь, на ночь ее заполнят углями. Ночи холодные и во время пути мы изрядно намерзлись.
Свет пробивался сверху, проникая сквозь непонятную преграду — и не стекло, и не бычий пузырь.
— Это слюда, — пояснил маг, отслеживая мой взгляд. — Камень такой, слоистый. Его можно на пластинки раскалывать, а пластинки вместо стекла в окна вставлять.
Ну, стекла тут нет, оно понятно. Но я обратил внимание, что железом народ тоже не пользуется. У стариков, которых мы встретили, на поясе висели короткие каменные ножи. Таким оружием даже овцу не зарезать. Разве что шкуру с нее снять, или гриб подрезать.
После пинка, что выдал барону гнедой, мы добирались до поселения олкенов не день, и не два, как предполагал маг, а целых три. И не шли, а ковыляли. Барон не мог держаться в седле, а мне, естественно, тоже пришлось идти пешком. Было бы неприлично, если бы я ехал, а мой друг шел пешком. Ну да, именно друг, потому что других-то у меня нет. А то, что Габриэль проявил слабость и рычал на меня всю дорогу — такое бывает. Как бы это выразиться по-умному? Ну да, так бывает у людей, имеющих склонность к выпивке и лишенных возможности удовлетворить свои желания. Сам, помнится, в состоянии похмелья готов был на все, чтобы заполучить кружку-другую пива.