Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди
Шрифт:
— Мы послали запрос, и нам ответили, что во Франции нет банковских автоматов, которые выдают разменную монету.
Я поблагодарил его за бдительность.
В пятистах метрах от замка Шенонсо в долине Луары находится стоянка для автомашин. Вокруг — ларьки с сувенирами и маленькие кафе. Там же есть и туалет, одноэтажное здание с лепными украшениями.
Я уже покидал это заведение, когда туда зашла пара американцев — муж и жена. Они заплатили
— Вам направо, — показала «туалетная дама» мужчине и обратилась к женщине: — А вам налево.
Американцы остановились в замешательстве.
— Но там мы встретимся? — спросил мужчина.
Так как «туалетная дама» не говорила по-английски, а американцы — по-французски, я выступил в роли переводчика:
— Они спрашивают, встретятся ли они в туалете.
— Зачем? — обалдела она.
Я немного послушал объяснение американцев и перевел ошалевшей «туалетной даме»:
— Они уверены, что уже пришли в замок.
13.5. Русские в Америке
— Стыдно людям в глаза смотреть, — жаловался мне хозяин русского магазина в Вирджинии, заслуженный артист Грузии Зураб Цискаридзе. — Мои друзья поют в опере, выступают с концертами. А я режу колбасу, езжу в Балтимор за селедкой.
Мы сидели с ним в только что купленном им доме в престижном районе Лэнгли. Дом был старинный, со смешным холодильником, работающим от газа. Я его утешал, говорил, что предприниматель — это очень уважаемая профессия. Он не соглашался:
— Они на сцене поют, а я колбасу режу.
Прошло лет семь.
Веселый, жизнерадостный Зураб сидит у меня в гостях. Он только что открыл второй магазин в Вирджинии. На следующий год планирует открыть магазин в Мэриленде.
— Как твои друзья?
— Ерундой занимаются. Я такими делами верчу, а они Онегина поют.
Как-то у нас в гостях в Вирджинии был Аркадий Каминер, доктор физико-математических наук из Киева. Начали вспоминать молодость.
— Помнишь, что такое 2,87? — спросил я.
— Ну конечно, — засмеялся Аркадий. — Как такое забыть! Бутылка «Московской».
— А 3,12?
— Бутылка «Столичной».
Он правильно отгадал стоимость «Перцовой» и «Старки». И тогда я спросил:
— А 3,14?
Что только он ни называл: и давно забытый «Горный Дубняк», и «Беловежскую»!
— Сдаюсь, не помню, — он поднял руки вверх.
— Вот они какие — ученые. Водку помнят, а число пи забыли.
Родственники из России не всегда понимали имущественное положение и возможности новых эмигрантов. Поэтому приезд родственников зачастую становился
К Виктору Л. приехал дядя из Саратова. Когда Виктор был на работе, а его жена в магазине, в дверь позвонил распространитель энциклопедий. Родственник по-английски говорил плохо и почему-то решил, что тот продает скороварки, и подписался на скороварку для Виктора, для себя, а потом и для своего брата в Саратове. Когда вернулась жена, он ничего ей не рассказал: решил сделать сюрприз. Сюрприз приехал через неделю — три набора Британской энциклопедии, каждая в 42 тома.
После долгой волокиты Виктор отправил все энциклопедии назад, заплатив приличную неустойку. Потом в качестве неприятного пожелания он говорил: «Чтоб к тебе родственники из России приехали».
— Расскажите нам про 25 июня 1953 года, — попросили меня однажды на лекции.
Я рассказал:
— Днем ездил в ГУМ. А вечером в Большом была премьера оперы Шапорина «Декабристы». Юрий Александрович Шапорин, естественно, был на премьере, а мы с его сыном веселились в его квартире. Именно поэтому я и запомнил этот день.
— А как же танки? Стрельба на улицах?
Я знал, что выступавшие до меня «специалисты» из Брайтон-Бич описывали арест Берии и картину рисовали ужасную. Тут были и входившие в Москву танки, и войска, захватившие центр города, и перестрелка.
Чего только я не наслышался от таких специалистов. И о том, что школьников, получивших двойки по истории, тут же арестовывали. И о том, что секретари партийных организаций сами арестовывали плохих коммунистов.
— Зачем вы врете? — спросил я одного такого.
— Надо, чтобы в Америке поняли, почему мы уехали из России, — ответил он.
Специалист по культуре из Брайтон-Бич рассказывал о тяжелых условиях для советских деятелей искусств. Я терпел. Но когда он сказал, что «Дон Кихот» при Сталине был запрещен и за его чтение отправляли в ГУЛАГ, не выдержал:
— А как же вы объясните тот факт, что в 1945 году по радио шла постановка, где Дон Кихота играл Качалов?
— Это было при Хрущеве, — обрезал меня специалист.
— Но Качалов умер в конце сороковых.
— Какой еще такой Качалов!?
Специалист по искусству из Брайтон-Бич не имел ни малейшего представления о великом русском актере Василии Ивановиче Качалове.
Читал такое объявление в нью-йоркской газете «Новое русское слово». С праздником поздравляли «дедушка Соломон и бабушка Сара, папа Владимир и мама Светлана, дети Нэнси и Брайан».
И подумал: «Как бы их правнуков не звали Чжо и Лисянь».