Дипломаты в погонах
Шрифт:
Казалось, придется уезжать не солоно хлебавши. Однако вновь выручил опыт. Бочкарев еще на подъезде к базе заметил у дороги костел. Теперь оставалось уговорить священника разрешить подняться на колокольню. Оттуда вся авиабаза, летное поле как на ладони. Представившись автотуристами, разведчики мило, учтиво поговорили с настоятелем, попросили разрешения подняться на колокольню. Священник был польщен таким вниманием к его особе, сельскому костелу, уважением к вере.
А разведчики, в свою очередь, благодарны священнику. Они выполнили задачу, поставленную руководством.
Служба в Австрии длилась четыре года. Центр был доволен работой разведаппарата,
В этот период состоялось подписание межгосударственного договора по Австрии и четыре великие державы — СССР, США, Великобритания и Франция начали вывод своих оккупационных войск с территории страны.
Свертывалась работа советской оперативной разведки, и на связь с Бочкаревым был передан агент, находившийся в Западной Австрии. Он являлся владельцем частного детективного бюро.
Несмотря на свой значительный опыт разведработы, с таким агентом Виктору Викторовичу приходилось работать впервые. В период войны и в послевоенные годы на связи с ним были разведчики-коммунисты или сочувствующие им, они боролись с фашистами исходя из своих внутренних убеждений и, разумеется, ни о какой оплате своей разведработы речи не вели.
Здесь же, на первой встрече в Вене, Бочкарев понял: перед ним типичный буржуа, работающий на советскую разведку в тяжелое, послевоенное время только из материальных интересов. Личная выгода у него на первом месте. Виктор Викторович осознавал, что на оплату работы агента придется выделять немалые народные деньги. Психологически это было делать очень тяжело.
С другой стороны, он понимал, сколь значительны возможности этого человека. Под его руководством работали десять детективов. Они охватывали своим влиянием всю провинцию и столицу страны. Детективное бюро имело обширные связи, подробную картотеку о финансовом положении владельцев частных кампаний, банков, учреждений. Сотрудники бюро занимались бракоразводными делами.
Таким образом, шеф этого бюро был прекрасно осведомлен о военном, политическом и экономическом положении в провинции и в стране, по заданию резидентуры мог составить любую справку, давал наводку на любых лиц, интересующих советскую разведку. Кстати, делал это без опаски попасть в поле зрение контрразведки. Деятельность частного детективного бюро была идеальной крышей для разведдеятельности.
Встречи Бочкарева с агентом проходили один раз в месяц, вдалеке от столицы, в горной местности. В оба конца приходилось ехать около 700 километров, но всякий раз, получив разведсведения, Виктор Викторович понимал: игра стоит свеч.
Два года продолжалось сотрудничество с шефом детективного бюро. Потом случилось так, что он тяжело заболел и оставил работу. Связь с ним прекратилась. Однако сделано было немало за этот период. «В последующем, работая в других странах, — признавался полковник Бочкарев, — я упорно искал пути выхода на подобного человека. Но тщетно. Он оказался единственным, если хотите, уникальным «агентом».
Австрийский период работы Виктора Бочкарева был характерен и тем, что ему удалось по заданию командования советской разведки разыскать могилу легендарного разведчика Льва Маневича, известного в концлагере под именем полковника Старостина.
Разведчик-нелегал Лев Ефимович Маневич (оперативный псевдоним Этьен), легализовавшийся как австрийский коммерсант Конрад Картнер, работал в 30-е годы в Австрии и в Италии. В Милане и других портовых городах ему удалось создать сильную
Разведматериалы группы Этьена неизменно относились к разряду ценных и особо ценных. В 1936 году итальянские фашисты напали на след разведгруппы Маневича. В результате предательства одного из агентов он был арестован и осужден на 12 лет тюрьмы.
Но даже из тюрьмы Кастельфранко ему с помощью заключенных-коммунистов удалось установить связь с Центром. Этьен продолжал свою работу. Опросив заключенных, работавших ранее на заводе «Копрони», он составил и передал в Москву анализ недостатков нового прицела для бомбометания фирмы «Цейсс».
Его не забывали в Советском Союзе, всячески пытались вызволить из тюрьмы, но помешала война. Льва Маневича перевели в каторжную тюрьму на острове Сан-Стефано. В 1943 году он был освобожден американцами, но вскоре попал в руки гитлеровцев. Здесь он стал Яковом Старостиным. Прошел фашистский лагерь Маутхаузен, вновь был освобожден американцами и 9 мая 1945 года скончался. Могила его была утеряна.
Теперь предстояло ее найти. Как это удалось сделать, рассказал мне сам Виктор Викторович Бочкарев: «Для решения этой задачи, а также попутно и других организационных и информационных задач в мое распоряжение были выделены помощник ВАТ подполковник А. П. Федотов и оперативная автомашина. Это было в самый разгар лета, когда Австрия с ее живописной гористой местностью особенно красива. Для начала мы решили направиться в Маутхаузен, где уже был создан музей международного значения. Из бесед с администрацией музея мы узнали, что полковник Старостин умер через несколько дней после освобождения в деревне Эбензее, находящейся недалеко от Маутзаузена (провинция Нижняя Австрия).
Мы посетили эту деревню, побеседовали с местными крестьянами и узнали, что через несколько дней после освобождения Маутхаузена в их деревню привезли русского по фамилии Старостин, который был тяжело болен туберкулезом легких. Вскоре он умер, и его похоронили на окраине деревни. Однако через несколько лет после окончания войны одиночные могилы погибших советских военнослужащих и насильно угнанных из СССР рабочих стали ликвидировать, а останки их перевозили на братские кладбища. Крестьяне сообщили, что останки русского офицера увезли в направлении города Линц.
Выехали в г. Линц, где выяснили расположение братских кладбищ в этом районе. Посетили несколько кладбищ, тщательно их осмотрели, но могилы Старостина не нашли. После захоронения на этих кладбищах прошло 12 лет, и могилы начали постепенно зарастать кустарником, хотя австрийцы и поддерживали на кладбищах определенный порядок.
Кончалась третья неделя наших поисков, осталось обследовать еще одно братское кладбище, в стороне от магистрального шоссе, западнее Линца, расположенное на обширной лесной поляне. Там было похоронено более 5 тысяч советских граждан. Могил как таковых на кладбище не было, вся поляна была ограждена каменным бордюром, по четырем углам и посредине были посажены кусты сирени, которые сильно разрослись. На поляне был установлен большой гранитный камень, на котором на немецком языке было написано, что здесь похоронено около 5 тысяч русских.