Дипломированный чародей
Шрифт:
— Послушай-ка,— сказал Ши,— никакой я не сарацин, а тем более не дичь, и я женат либо на этой девушке, либо на такой, какая похожа на нее как две капли воды. Только она меня почему-то не помнит.
— Допустим. Женщинам, знаешь ли, вообще свойственна забывчивость. Это у них называется «передумала», ха-ха-ха! Но только ни то ни другое тут ни при чем. Мы не позволим вам, разбойникам из Карены, шататься тут по округе и обращаться с людьми так, как Атлант с этой юной леди! Так что стой смирно и давай отчитывайся, кто
Ши вспыхнул:
— Ах «стой и отчитывайся»? Послушай-ка, Робин Гуд ты местный, может, лучше ты дашь мне...
— Робин Гуд? Это не разбойничек такой благородный из старой Англии? Ха, ха, неплохо сказано, ух неплохо! Только вот что: откуда это ты про него знаешь?
— А ты откуда?
— Вопросы тут задаем мы, парнишка. Бельфегора, держи его под прицелом. Кто... только ради Христа не надо меня лечить, будто ты колдун из моего собственного мира — того, что вокруг Британских островов.
— Не знаю уж, как я котируюсь в качестве колдуна, только я и впрямь оттуда, все верно. Правда, из штата Огайо.
— Американец, чтоб я так жил! Американцы все чокнутые,— давай миллион долларов, иначе лассо из твоей шкуры понарежу, так у вас говорят? Это не в Огайо киношная колония? А? В Голливуде? Нет, это в вашей провинции под названием Флорида. Ты, верно, гангстер? Наверняка да, иначе б не был в чести у этих жуликов из Карены!
— Никакой я не гангстер, и еще раз повторяю, что и не сарацин. Достаточно отойти со мной в лесок, чтобы я это доказал. Они мне просто одежду одолжили поносить,— И Ши коротко описал все свои похождения.
— По-моему,— заметил Астольф,— этот малый, Чалмерс, твой коллега, он большой дока. Вряд ли даже я сумел бы все это повторить — разве что Маладжиджи. К несчастью, его недавно посадили. А не знаком ли ты с моим старым дружком Мерлином?
— Ты имеешь в виду того знаменитого, чародея валлийского? Он все еще в силе?
— Спрашиваешь! Виделся с ним в клубе «Сфинкс» в Лондоне. Так ты его знаешь?
— К сожалению, лично не встречался.
Красивое лицо Астольфа слегка омрачилось.
— М-да, незадача. Надеюсь, ты понимаешь, что в канун войны нам совсем ни к чему всякие странные колдуны, болтающиеся вдоль границ доминионов императора Карла. Кто-то должен за тебя поручиться.
— Ну, док Чалмерс, например.
— Тоже американец. Наверняка такой же гангстер.
— Эшгерей.
— Человек Атланта. Ты что, за дурачка меня держишь? Все, что он про тебя хорошего скажет, обернется тебе только лишним недоверием, особенно если предположить, что ты его еще и подучил!
— Ладно, тогда лорд Руджер. Уж он-то ничего хорошего про меня не скажет.
— Он дурак.
— Где-то тут бродит мой приятель, с которым мы ушли, и...
— Еще один гангстер! Право же, старина, ты себе только хуже делаешь. Отпустить я тебя при данном
— Бельфеба! — завопил Ши, весь вспотев от подобных рассуждений.
Девушка удивленно нахмурилась, но только покачала головой:
— На вид человек он приличный, но... и впрямь не знакома я с ним, лорд мой!
— Во имя справедливости! — объявил Астольф, как само собой разумеющееся.— На колени!
— Хрена с два! — отозвался Ши, вытаскивая саблю и не обращая внимания на нацеленную на него Бельфебой стрелу.
— Ладненько,— сказал Астольф, сдерживая девушку движением руки.— Только малость погоди. Ты ведь простолюдин? Все американцы такие.
— Я там не герцог какой и не граф, но я произведен в рыцари, если это имеет какое-то значение. Сэром Артегалем из Царства Фей.
— Великолепно! Выходит, и в битвах бывал, и закон не нарушается. Могу сразить тебя по полному праву. Жаль, правда, что некому будет исповедать.
Ши поудобней перехватил саблю и стряхнул с себя мусульманский халат. Как только он оказался в пределах досягаемости, Астольф тут же принял боевую стойку, взмахнул огромным клинком и, как дровосек, обрушил удар сверху. Кланг! Кланг! Кланг!Ши все-таки удавалось отражать удары непривычной саблей, хоть их сила была такова, что она чуть не вылетела у него из руки. Сам он нанес рубящий удар слева, который Астольф без труда парировал, потом, отступив, рубанул справа, но противник отскочил в сторону с проворством, удивительным для столь крупного человека. Ответный выпад последовал столь скоро, что вынудил Ши отпрянуть.
Герцог, конечно, был хорош, но не так чтобы и очень. После третьего обмена ударами Ши понял, что способен отражать любые удары тяжелого клинка. Однако уже следующее столкновение вызвало у него определенное беспокойство. Замах Астольфа и длина его меча удерживали Ши слишком далеко, чтобы неуклюжий клинок можно было использовать по назначению. Способный парировать, он не мог атаковать, а здоровяк неуклонно его изматывал.
Еще один вихрь ударов, и сабля чуть не вылетела у него из руки. Он все больше злился на несправедливого громилу и не без труда напомнил себе, что раздраженный фехтовальщик — проигравший фехтовальщик.
Астольф снова оттеснил его почти к самому дереву и на мгновение опустил клинок, чтобы встать покрепче. При виде его открывшейся груди у Ши сработал фехтовальный рефлекс. Он резко выбросил руку вперед, вложив в этот длинный выпад весь свой вес. Закругленный кончик сабли глухо стукнул в кожу куртки. Астольф, расположившийся не совсем устойчиво и никак не ожидавший подобного тычка, так и сел.
— А теперь сам сдавайся, ату! — завопил Ши, склоняясь и впиваясь взглядом в шею англичанина.