Дипломная работа
Шрифт:
На красной лакированной крышке стоял фарфоровый чайный сервиз на четыре персоны, а также к нему кофейник, чайничек, серебряные ложечки, сливочница — всё как полагается. Всё как нравилось этому подонку. Любимый его сервиз фиолетового цвета с позолотой и гербами какого-то европейского города.
Денис робко поставил поднос с круассанами на край столика.
— Ай да Марья Тимофеевна, всё успевает! Всё, как я просил! — похвалил заботу соседки Лаперуз.
— Извините. Не успели туда плюнуть, — фыркнул Валера.
— Ой, извиняю. Я тебя Валерочка всегда
“Ты у меня оближешь, — со злобой подумал Валера, стоявший в гостиной, как истукан, и мысленно пообещал. — Я тебя, упыря ещё заставлю, все свои пальцы сожрать”.
Лаперуз заметил его взгляд и, снисходительно ухмыльнувшись, предложил пододвинуть кресла.
— Вы, наверное, устали с дороги? — весело поинтересовался хозяин, когда они устроились в креслах. — Тяжело дались покойнички? Не стесняйтесь! Наливайте чай или вот, кофе. В сахарнице тростниковый сахар. Мне с Кубы привозят.
— С какого хера ты решил брать с наших мертвяков половину? — в Валере этот вопрос копился и рвался наружу уже очень долгое время. Он уже просто не смог больше терпеть.
— А вы только ради этого приехали? — Николя расстроенно сморщился. — А я то думал...
— Петух думал! Это наши честные деньги. Ты нас чего, решил по миру пустить?
— Действительно. Нам, теперь, невыгодно этим заниматься, — подтвердил Денис.
Лаперуз поднял со столика серебряную ложечку на длинной ножке и, задумчиво помахав ею в воздухе, ответил:
— А, что делать? Времена меняются. Спрос на заложных упал, вследствие активизации сил церковников. Они недавно прикрыли самую большую подпольную арену в Москве. Вы просто были не в курсе.
— Но причём тут наша доля?
— А притом, что мне теперь надо больше платить за защиту. И за вашу, между прочим, тоже. 8-й отдел, теперь, требует больше денег. Вы ведь даже не знаете, что они могут с вами сделать, если я перестану вас защищать.
— Мы не будем работать за копейки. На этих троих, у нас ушло, два месяца поисков, да ещё подготовка, — тихо зарычал Валера. — Мы столько копили на микроавтобус, а ты нас снова через колено прокинул!
Лаперуз промолчал. Неторопливо налил себе кофе, добавил сливок и сахару.
— Ну и? — не выдержал Валера, наблюдая, как его учитель выбирает с подноса самый румяный рогалик.
Лаперуз, ухмыляясь, захрустел булочкой:
— Ну и ну. Значит мы снова возвращаемся к вопросам обучения. Вы должны продолжить то, что забросили год назад. Пора бы и оборвать хвосты. Сегодня ко мне как раз придут подходящие ребятишки. Хватит на всех.
— Ни хрена мы тебе не должны, — возразил Валера. — И детей мы растлевать не будем.
— А как же вы тогда научитесь заговаривать по-настоящему? Вы топчетесь на месте уже два года. Вы не развиваетесь. Все ваши сверстники, которые начинали у других учителей, уже давно обогнали вас. Вы шелупонь, которая умеет лишь воровать на базарах.
Валера и Денис переглянулись.
— Тогда разрывай договор! Всё! Баста! Заканчивай наше обучение и отпускай нас.
Лаперуз зашёлся от смеха так, что крошки посыпались изо рта:
— Отпустить? Вы захотели самостоятельности? И куда вы пойдёте голубчики… А? Да вас 8-й отдел, через неделю.... Вас церковники прихватят и на крюк вздернут, за ребро. За это… За яйца подвесят. Как еретиков…
— Да я лучше обратно в электрики вернусь. По деньгам, выхлоп точно такой же выходит и мотаться по стране не нужно, — проворчал Валера, наблюдая за кривляющимся учителем.
— А я в сисадмины пойду. Опыт есть, — согласился Денис.
Лаперуз услышал их. Он успокоился и, подняв со стола салфетку, неторопливо обмакнул рот.
— Вас поймают, — сообщил он. — Ваш выбор был сделан окончательно, на доске, где мы с вами заключили договор. Я тогда, тоже был моложе и наивно думал, что обрёл в вас своих единомышленников. Думал, что если подтяну вас в тайных науках, то перед вами откроется множество путей и возможностей. К сожалению, вы проявили себя в обучении не с лучшей стороны.
— Мы честно выполняли все твои хотелки и перделки. Мы три года платим тебе за то, что ты нас не учишь. Мы гоняемся за нечистью, а ты получаешь за это деньги и не делишься с нами. Мы больше так не можем! Это финиш! — Валера выговорил это скрипя зубами от ненависти.
Лаперуз слушал и ел вишнёвое варенье.
— И где же тут моя вина Валерочка? — Лаперуз облизнул ложечку. — Я был всегда на вашей стороне. Я защищал вас и продолжаю защищать. Я указал вам путь. В своё время я и сам прошёл этот путь до самого конца и, поверь мне, он был не сладким. И для вас я создал все условия — детей вам будут приводить в любом количестве. Если надо: я готов для вас организовать целое детское учреждение. Мммм? Дом пионеров. Девочки в белых рубашках и коротких синеньких плиссированных юбочках? Мальчики в маечках и шортиках? И все в красных галстуках? А? Они будут отдавать вам честь со всей детской наивностью, и заметь: абсолютно искренне. Они будут верны вам до гроба, а вы познаете истину. Вы познаете всю глубину мастерства и власти над человеческими умами!
Лаперуз в своей речи распалялся все сильнее. Он начал дирижировать ложечкой в такт своим словам. Денис покосился и заметил, что его напарник начал потихоньку продвигаться к своему учителю. Валера, словно кот, напрягся пружиной и начал незаметно двигать руками. Вот он поднёс пальцы правой руки к манжету рубашки левого рукава. Если бы Денис его не знал, то и не обратил бы на эту мелочь внимания. Ну заслушался, с кем не бывает. Но догадка пришла моментально — Валера готовится нанести удар, а в рукаве у него титановый штырь, которым он убивал упырей с одного удара. Снизу вверх. Под подбородок, чтобы пасть не раскрывали. Только для такого удара требовался замах.