Дипломная работа
Шрифт:
Это была правда. У саркофагов, украшенных резьбой и старинными письменами, отсутствовали оригинальные крышки. Вместо каменных, теперь стояли полукруглые, из закалённого стекла, с круглыми, защищёнными мембраной, технологическими отверстиями. Кроме этого, дополнительные отверстия присутствовали на стенках со стороны изголовья и это не считая других устройств, таких как, например,
Фёдор Михайлович открыл первый саркофаг, внимательно ощупал мягкую обивку внутри, затем снова куда-то убежал и вернулся с маленькими подушками и двумя оранжевыми скафандрами в вакуумной упаковке.
— Подушка лишней не будет, — говорил он Валере, снимая с него верхнюю одежду. — Вы молодые, остеохондроз вам не грозит, но с пролежнями я никак не помогу. Тут только массаж. Буду вас переворачивать раз в неделю и включать слабенький режим тряски. Неделю на животе, неделю на спине, так и до весны дотянуть можно.
Спящий, в ответ, благодарно пукнул.
— Ну чисто, как дети, — умилился пенсионер.
Он переодел Валеру в оранжевый скафандр, положил в саркофаг и подложил ему под голову маленькую подушку. Затем тоже самое проделал с Денисом.
— Я, конечно, много раз прокручивал в голове подготовку, — пробормотал он, усаживаясь на винтовой табурет, — но только сейчас понимаю, сколько оказывается всего надо сделать. М-да, тут человек двадцать в команду надо, а кому доверить? А?
Он вопросительно посмотрел на скелет и, не дождавшись ответа, махнул рукой.
— Да-да, знаю. У меня на всё про всё будет около 270 минут, а если я не успею у них начнётся некроз тканей из-за твоего, батюшка, дурного влияния. Суров ты однако, хоть волком вой.
Тут он засмеялся.
— А ведь я их спрошу, как вернутся, не забывай об этом. И прошу тебя, пусть они узнают всю правду. Ничего от них не скрывай. Ладушки? Мне же ещё, старику, по стремянке ползать, черепа развешивать. Хе-хе. А не выполнишь мою просьбу я из тебя новогоднюю ёлку сделаю.
Он вернулся из спецхрана, когда снаружи уже был поздний вечер и вид у него был необычайно усталый.
— Так-с, — проворчал он недовольно, оглядываясь по сторонам. — Внучков отправил, а до утра ещё куча времени. Защиту что ли убрать? Хотя, хрен с ней, всё равно телек не показывает. Ну что же, значит, развлечём себя чтением. А куда же, чёрт меня побери, я её спрятал?
Не дождавшись ответа, Фёдор Михайлович поковылял в сторону печки.
— Вот хреново, когда домового в спецхран, на догляд нельзя поставить, — бормотал он, царапая ногтями голубенькую нарядную плитку. — Всё сам да сам. Всю жизнь - сам. Как же меня это всё зае...Ах, вот она!
Что-то негромко щёлкнуло и кусок стены отошёл в сторону вместе с печью. Старик осторожно опустил руки в тайник и достал оттуда большую книгу в деревянной переплётной крышке. Бережно прижимая её к груди, он вернулся за стол и прежде чем открыть, тщательно протёр её чистой тряпицей. Затем он открыл чемодан и начал доставать оттуда различные консервы. Две банки сардин в масле, шпроты, ананасы, оливки, кукуруза, красная фасоль. Следом за ними появилась различная тушёнка, а под конец, продолговатая банка с гусиным паштетом.
— Жаль, с китайской стеной уже днём с огнём не найти, — вздыхал он, проверяя консервы. — Раньше помню, как навернёшь баночку и душа поёт. А сейчас... Ого, а это что, гребешки? Не просрочены?
Он проверил срок годности и, оставшись доволен, налил себе полную чашку водки.
— Вот под них мы и почитаем.
Консервная банка обреченно взвизгнула под напором острого армейского ножа. Старик улыбнулся. Он отхлебнул из чайной чашки как следует, занюхал консервированными гребешками, после чего открыл книгу на первой попавшейся странице и принялся вслух читать.
"В курной избе всё было нараспашку — окна, двери и даже лаз в погреб, но это не помогало. Жарко было, не по летнему, душно и от того зноя вся приказная строка маялась, прячась от государственных дел в самых укромных местах".