Дипмиссия
Шрифт:
— Отличные новости! Мы идём, Питер, OUT.
Теоретически, островитяне могут вернуться. В кинофильмах, в таких случаях, неудачники после пламенной речи лидера порой возвращаются и отгоняют превосходящие силы противника. Ну, или умирают. Вот только боеприпасов осталось в обрез.
Пора давать прощальный гудок.
Третья стычка, и всего лишь полпути. Огневой контакт, как сказали бы военные. Может, хватит? Красивое здесь местечко, между прочим! Если бы не товарищи из деревни. Самые злые люди живут в самых прекрасных местах. Интересно, почему?
То ли меланезийские духи, за что-то разозлившиеся на экспедицию дипломатической
Серая громада Крепости была всё ближе, возле центрального причала под ней стояли два белых катера и маленький пароходик. Этот причал капитана не интересует, «Савойя» подошла к более демократическому — торговому причалу в дальней части портового района города, пришвартовавшись возле границы районов. Здесь начиналась бедная жилая окраина, одноэтажная, обшарпанная и замусоренная до состояния полнейшего слияния со свалкой. Именно тут к грузовым терминалам подходит главная дорога, широкая и ровная.
Жизнь вокруг кипела. В ангаре из профнастила, ворота которого смотрели прямиком на пирс, под присмотром флегматичного бригадира или мастера, посасывавшего огрызок толстенной сигары, рабочие-докеры перегружали на компактный остроносый катер какие-то мешки.
На причале нас ждали.
Как только удалился довольный жизнью офицер таможенной службы, сделавший свои дела на удивление быстро, началась разгрузка судна. На левый борт стационарным краном медленно опустился грузовой лифт — собранная из швеллеров и досок платформа с веревочными поручнями. Боцман перебрался на платформу и принялся контролировать погрузку на лифт тюков, мешков и ящиков, заблаговременно обвязанных в несколько слоев мешковиной, каких-то коробок и личного багажа пассажиров.
Отдельно в сторонке ждал своей очереди некий особый груз в виде десятка длинных тяжёлых рулонов. После первой ходки лифта докеры с помощью канатов принайтовали дощатую платформу с рулонами к стойкам подъемника и махнули рукой — готово!
Флегматичный бригадир сдержанно кивнул боцману и что-то произнес. Тот ответил тем же. Тем временем на причале появился чёрный автомобиль с тонировкой по кругу и грузовичок с иероглифами на борту.
Боцман коротко переговорил с группой мужчин тревожного вида, и они тут же принялись проверять особый груз, что-то там отгибая и куда-то заглядывая. Затем к ним подошёл старпом, и стороны расписались в бумагах. Из кузова грузовика вылезли другие грузчики, тоже особые.
Всё это время пассажиры поочередно покидали борт самоходки, карабкаясь вверх по крутому лестничному трапу. Вода в сезон низкая, перепад высот причала и палубы большой, так что установка здесь грузового лифта вполне оправдана.
Капитан приветствиями с портовой чернью не затруднялся, ясно давая понять: вы здесь люди сухопутные, считай, невидимые, словно какие-нибудь мыши или тараканы, пробравшиеся на борт во время стоянки.
Селезнёва уже стояла на причале, о чём-то разговаривая сразу с двумя пассажирками. Она мне часто напоминает представителя прессы, но не видного журналиста, любителя болтовни на ток-шоу, а высокопрофессионального корреспондента или репортёра.
Катрин умеет мгновенно знакомиться с людьми. Пара
А потом она неожиданно выдаёт такую информацию, что диву даёшься!
Закончив с очисткой палубы, боцман вразвалочку подошел ко мне, то ли попросив, то ли приказав хриплым голосом:
— Давайте ключи, господин Горнаго, будем поднимать русский джип.
Я заволновался, оглянувшись на капитана.
— Не сомневайтесь, всё будет хорошо, это рутинная операция.
— А лифт точно поднимет? — не успокаивался я.
— В прошлом рейсе им опускали на палубу трактор.
Нехотя протянув ключи, я нашёл взглядом adottato.
— Дино!
Тот понял, и пошёл за боцманом контролировать процесс.
— Хороший у вас сын растёт… — задумчиво молвил Питер Герески. — Вы же не станете сердиться, узнав, что я наградил его за отвагу золотой монетой?
— Не стану, — улыбнулся я. Такими темпами сынуля приедет к американцам вполне себе богатым женихом.
— А этот ланкиец Сумуду деньги не взял… Кстати, вы знали, что он какой-то там знаменитый математик? Приехал в гости к другу и коллеге!
— Ничего себе! — поразился я.
— Чёрт возьми, скажите, Макс, о чём могут говорить под виски или водку два знаменитых математика? О скалярной функции и интегралах второго рода? Я бы заплатил за возможность подслушать… Знаете, дорогой Максим, мне всё чаще думается о том, что на Земле никому не известный шкипер маленького буксира, снующего туда-сюда в окрестностях Базеля, не имел бы и сотой доли возможностей встретить столько интересных людей и увидеть так много диковинного!
— Как же вы правы, Питер… — покивал я, проецируя услышанное на себя.
— Вы тоже остались без монетки, Максим. Они вам не нужны. Я же понимаю, что вы украли у Базеля русалку вовсе не для свадебного путешествия… Но я не любитель лезть в чужие тайны, поэтому до сих пор жив. Так вот, у меня для вас с Катрин есть подарок поинтересней! Вы же собрались добраться до Австралии, верно? Я предлагаю вам вариант доставки вашей экспедиции вместе с джипом, и поверьте, это единственно реальный и самый быстрый способ. Видите ту джонку с красными парусами?
Я повернул голову направо, рассмотрел и кивнул, ожидая дальнейшего развития неожиданной интриги.
— Речь идёт о теплоходе «Керкира», на борт которого невозможно купить билеты или напроситься… Им командует мой приятель, грек с острова Корфу по имени Скуфас Панайотис. Один бог знает, как его занесло на Филиппины… Он мне должен, потому что недавно я спас ему жизнь во второй раз. Поможет. «Керкира» легко примет на палубу джип, а почти все рейсы Скуфаса связаны с австралийцами… Его пирс находится чуть дальше этой джонки, но судно подойдёт только завтра вечером. Стюард уже отнёс конверт с письмом для капитана. Второй же конверт будет у вас. И ещё! Кроме имени, вам дозволительно знать лишь то, что не является секретом ни для кого в Маниле — Скуфос самый влиятельный контрабандист в бассейне. Не стоит задавать ему уточняющие личные вопросы, а на борту советую поменьше слышать и видеть. Вы же понимаете меня, мистер Горнаго?