Директория «Мусорщик». Книга 1. Ра

Махоша Мария

– Да, я циник, и никогда этого не скрывал. Подожди, пожалуйста, мне пишут с будущей работы, надо ответить, – сказал он озабоченно.

Я обиделась, встала и ушла. Молча. Он был занят своей перепиской и махнул мне на прощание рукой, не подняв головы.

Глава 13

Вместо обеда нас забрали на прививки. Что-то сбилось в графике: не должны были вроде сегодня никому ничего делать и заранее не предупреждали. Перед самым обедом разослали

всем сообщения и отлавливали у входа в столовую тех, кто не успел прочесть. Жестокие: ладно я, а мужикам, которые уже успели запах котлет учуять, каково? Хотя привычное дело: прививали нас всех раз год, а то и чаще. Инфекции росли и множились, но умные люди придумывали вакцины так же быстро, как программисты – антивирусы для компьютерных систем. Шлёп – и все, кто от вакцины не умер, здоровы. Успею ещё и с Горцем помириться, и с мамой поболтать.

* * *

– Готовы к колкостям счастливого будущего? Коктейль будет убойный! Улыбнитесь, вас снимает нескрытая камера!

Ответить я не успела. Пока махала в камеру ручкой, была привита в плечо лёгким прикосновением «пистолета», подписала бумаги про «не есть, не пить, не шляться» и отправилась в номер, довольная, что всё позади.

Завалившись на кровать прямо в домашних сапожках, сделала пару смешных снимков, хотела отправить Горцу с подписью «про последствия прививок», но от него ничего не было и моё диалоговое окно было совершенно пустым. Вот же вредный старикашка! Не буду же я первая писать! Думать про него, как про старикашку, было как-то странно: тогда ведь, по сути, незачем ждать, что он напишет первым, надо себя вести уважительно и его невнимательность, и высокомерие списывать на возрастные изменения. Я же, когда к дедуле приезжаю, не требую, чтобы он меня во всём понимал! Нет, он не старикашка, на вид ему не больше тридцати, а значит, должен вести себя соответствующе. Или не должен? Запуталась в ощущениях, потянуло в сон – после прививок так бывает. Ладно, посмотрю какую-нибудь старую сентиментальную киноху, может быть, вздремну, а вечером ему напишу.

Но включить фильм я не смогла. Я вообще ничего не смогла. Оказывается, меня парализовало. И вот я лежала в своём номере на кровати, так и не сняв сапоги, и не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни пальцем. Попробовала крикнуть – язык не слушался, получилось какое-то тихое невнятное мычание и стон. Даже моргнуть не могла. Сейчас дыхание остановится, моторчик откажет – и всё, рипнусь [20] в века.

Вспомнила, как совсем недавно боялась умереть, когда замигала красная тревога. Тогда я так спешила что-то делать, спасаться, выживать! Теперь, когда приступ страха повторился, а я оказалась совершенно беспомощной, мне вдруг стало неожиданно хорошо

и спокойно. В голову полезли разные глупости. Вот дура-то, отправила бы селфи – была бы последняя фотография. Сотрут ведь всё, что здесь было сфотографировано, цензура же. И не поспать даже – глаза открыты. Стала изо всех сил пытаться закрыть их – чуть-чуть смогла прикрыть. Может, так рукой получится пошевелить? До тревожной кнопки далеко, не дотянусь. Хотя, что мешает мне попробовать? Телефон был под рукой, но если беспорядочно жать, то сразу же заблокируют и всё, поэтому так лучше не делать.

20

Рипнуться – сленг. умереть, отойти в мир иной (от англ. R.I.P.).

Очень устала от бесплодных попыток пошевелить пальцами: создалось ощущение, что гири таскала. Задремала с полуоткрытыми глазами. Меня разбудил знакомый голос доктора с детским чемоданчиком. Она, по обыкновению, ворвалась ко мне без стука. Мой самый-самый дорогой незваный гость!

– Ну, как вы тут? Всё хорошо?.. – мягко и даже ласково начала она. – …Да твою ж мать! Реанимацию в четыреста шестую срочно! Спутанное сознание, ригидность затылочных мышц на два поперечных пальца, дисфагия, улыбка, схожая с сардонической, – заканчивала она уже криком, отчеканивая в спикерфон, видимо, для удобства распознавания.

Дальше всё происходило как в какой-то чёрной комедии. Лучше бы без сознания была: быстро прибежали, бесцеремонно раздели, кололи, гнули в разные стороны, потом звали ещё кого-то.

– Нет, вы только посмотрите, какое проявление иммунитета! Просто прелесть что такое! Выключило девочку и всё! Организм все силы на борьбу бросил! – радовалась пышногрудая дама, которую все уважительно называли профессором. – Её обязательно нужно отвезти в институт и показать моим студентам!

– Профессор, никак нельзя в институт: она ещё в карантине, не положено, – отвечала ей моя худенькая врач, казавшаяся совсем маленькой на её фоне.

– Ох, как жаль. Тогда я самых лучших сюда вызову, в качестве поощрения и в научных целях. Это ведь прелесть что такое! И ведь в сознании, глазки умненькие. Так, капните-ка ей «слёзку», а то глазки сохнут, что вы как изверги! – приказала профессор.

Я собрала все силы и принялась протестовать против вызова сюда любых студентов: ни лучших, ни худших – никаких мне, голой и парализованной, было не нужно. Но издала лишь слабый стон.

– Деточка, вы герой! Вы даже не представляете, насколько вы уникальный экземпляр. Как вас скрутило – по учебнику! Такая побочка – просто чудо! – восхищалась профессор.

Конец ознакомительного фрагмента.