Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Она смеётся.
— Ну, я рада, что вам понравилось. В следующий раз обязательно закажем другое блюдо — у них тут есть отличные супы с морскими водорослями.
«В следующий раз?» — думаю я, и вдруг замечаю, как приятно просто… сидеть здесь с ней, слушать эту музыку, видеть её лёгкую, но внимательную улыбку.
* * *
…и вот мы выходим из ресторана — на улицах все еще светло, воздух тёплый, но свежий, люди гуляют в ханьфу и ципао — Мистраль Таун как-никак, а
Мы идём по брусчатке, не спеша, будто вообще никуда не торопимся.
Она идёт чуть впереди, руки в карманах, волосы на ветру чуть развеваются и вдруг она оборачивается через плечо:
— Я так понимаю, у вас там в академии много чего происходит?
— Да уж… — протягиваю я, — это мягко сказано.
— Правда? — она прищуривается, — И что, например?
Я чешу затылок.
«Ну, блин… с чего бы начать?»
— Ну… например, буквально позавчера у нас случилась массовая драка прямо в день Девы Осени.
Она слегка приподнимает брови, и в её глазах блеск:
— Правда? И что же там было?
— Эээ… — говорю я, — ну… началось с того, что я… э… немного неудачно упал на одну из курсанток, а её друг — рыжий челик один там есть — этого не оценил. И устроил мне махач. В который затем по нарастающей втянулись все первокурсники…
Она вскидывает брови, но уже улыбается:
— О, звучит… насыщенно. И что дальше?
— А дальше нас с ним заставили в полной броне из титана и кевлара, с рюкзаками, полными камней, и сорок седьмыми Акселями в руках бежать по лесу, а наш Старший Инструктор Айронвуд бежал рядом в спортивках и орал, что если бы не праздник, он бы нас сгноил заживо, э-э-э, на сантехнических работах.
Тут она уже откровенно смеётся.
— Ты выдумываешь, да?
— Клянусь! — поднимаю руки, — он реально сказал: «вы бы у меня так отдраили… кое-что, что сама Дева Осени сочла бы за честь сделать там свои дела!»
Она смеётся ещё громче, и её смех — он не натянутый, не вежливый.
А настоящий, живой.
Ей реально весело. И от этого как-то легче на душе становится.
Я продолжаю, увлёкшись:
— А потом нас всё же пустили на обед, и там у нас был такой праздник… всякие манго, дыня, чай, фруктовый салат — короче, даже Эмеральд, одна из наших, сказала, что это лучший день в столовой за всё время.
— Эмеральд? — спрашивает она, хитро прищурившись.
— Это та подружка с тёмной кожей. И зелеными волосами.
— Понятно…
Она ничего не говорит — просто смотрит вперёд, но с этой той самой улыбкой.
И я продолжаю рассказывать.
Про портянку на ноге Блейк.
Про то, как Меркури соревновался в отжиманиях, чтобы узнать имена близняшек.
Про манеры за столом у Нео.
Про то, как Айронвуд орал, что я лапаю чужих девок.
И она слушает. С интересом, с живостью.
Иногда хмыкает, иногда смеётся, иногда просто кивает с выражением: «вот это у вас весело».
А мне…
А мне приятно, что кому-то действительно интересно.
Не с точки зрения оценки или выгоды.
А просто — потому что я рассказываю, а ей
И это, черт побери, как-то… очень по-настоящему так легко на душе рядом с ней…
* * *
Мы с Пиррой шли по вечернему городу — тихие улочки среднего сектора, мягкий свет фонарей, лёгкий ветер.
Я конечно сначала даже и не знал, о чём заговорить… но язык, как обычно, сам себя повёл.
Начал рассказывать, что у нас в академии творится и вот уже дошло до самой жести.
— У нас, — говорю, — есть инструктор… фавн-кролик. Вельвет. Очень строгая, очень серьёзная. И вот с утра у нас было индивидуальное занятие.
Она смотрит на меня, слегка удивлённая:
— И что же было?
— Ну… сначала она заставила меня отжиматься. А потом — приседать. А потом — подтягиваться. А потом — бегать по лесу. С ней на спине.
— На спине? — приподнимает бровь Пирра.
— Ну да… Она решила, что «меня нужно наказать», так что залезла мне на спину и командовала, как будто я ее конь. А потом… мы упали.
— …
— Ну, мы бежали по лесу, а потом покатились с холма. Я ей случайно отдавил лодыжку. Пришлось нести её до медчасти на руках, как какую-то невесту.
— Серьёзно?
— Очень. И как бы… она вся была такая горячая, вспотевшая… Я тогда подумал, что у неё температура. Типа заболела или перегрелась.
Пирра смотрит на меня, прищурившись.
— А ты это всё точно не выдумываешь?
— Да не! Всё так и было!
— Ну и что дальше?
— Дальше я пришёл в медчасть, положил её, начал снимать с неё берцы — ну, проверить лодыжку…
И тут наша медсестра просто падает на пол и начинает ржать так, будто это её последний день на работе.
Пирра не выдерживает и начинает смеяться. Я только плечами пожимаю.
— Я в этот момент сижу, в одной руке у меня берец, на другой — инструктор с температурой, а передо мной — доктор в истерике. Она ещё хрипит сквозь слёзы: «Это лучшее шоу за месяц!»
Пирра уже держится за живот, еле дышит от смеха.
— Подожди… Это типа она тебя тогда решила лично наказать?
— Ага.
Она смеётся, а я смотрю на неё, улыбаюсь и думаю:
«Ну хоть кому-то весело. Может быть, оно того стоило.»
* * *
…Я не заметил, как стемнело.
Честно, пока болтал с ней — я вообще потерял ощущение времени. Мы гуляли, говорили, смеялись… Я ей всё вывалил — про академию, портянки, драки, про Вельвет и даже про то, как нас Айронвуд нещадно дрючит так, что аж носки под берцами рвутся. А она — слушала. Слушала и смеялась так искренне, что я даже подзабыл, как выглядит обычное человеческое внимание.