Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Я, правда, тогда совсем маленький был…
Затем, когда я уже что-то начал соображать, то думал, что это просто… воображаемый друг.
А потом — понял, что этот «плод воображения» знает про математику, физику и химию больше, чем все учителя в моей школе вместе взятые…
Он щёлкнул пальцами, и кресло, из которого он совсем недавно вскакивал в панике, исчезло, уступив место элегантному письменному столу и серебряному портсигару с одной сигарой — исключительно для пафоса.
— Ну, малыш Жонни, давай по делу. Что у нас сегодня? Тренировка
— Да, мне нужно отработать навыки стрельбы с Акселя-47, — сказал я, переходя к делу. — Сам знаешь, я не могу гнить на дне. Надо лезть наверх. Ради… сам знаешь чего.
Аркелиос хмыкнул и поправил галстук, а затем взял возле входа черную трость.
— О, да! Так говорит человек, который вчера чуть не помер от котлет с душком и держания его сокурсницей боевой гранаты рядом. Но… понимаю. Понимаю. Сам через это проходил. Ну, не буквально. Я-то вообще-то попаданец, а не курсант, но ты понял.
Он подошёл ближе, заглянул в глаза и с полунасмешливым выражением добавил:
— Ты, кстати, отцу-то своему написал?
— Да. Конечно. — кивнул я, стараясь не показывать, как сильно меня волнует эта тема.
— Прелестно! — вскрикнул он, сделав шаг назад и взмахнув рукой так, будто объявлял новый акт театральной постановки. — Тогда, как говорится… в тир, дамы и господа!
И не дожидаясь моего ответа, он резко развернулся и скатился по перилам, словно подросток, сбежавший с физры. Его трость вращалась в руке, а голос, полный пафоса, эхом прокатился по залу:
— Воу! Воу! Ю ин зе а-а-аарми нау! Йееа!
Я выдохнул, прикрыл лицо ладонью… и пошёл следом.
Ну да-ну да…
Внутренний Дворец.
Моё личное пространство.
Место моей силы.
Но хозяин тут — он.
«Но ведь помогает же. А больше от союзника мне пока и не нужно.»
* * *
Мы спустились по винтовой лестнице, внизу распахнулись массивные двери — и перед нами предстал тир. Безупречно освещённый, чистый, с идеальной акустикой. Мишени уже выстроены в ряд: фигуры, силуэты, подвижные, неподвижные, а в воздухе пахло металлом, маслом и… самодовольством Аркелиоса.
Он щёлкнул пальцами — и на специальной стойке с оружием появился Аксель-47, полностью идентичный боевому образцу. Я подошёл, взял его в руки. Вес чувствовался знакомо — надёжно. Убедился, что всё на месте: затвор, предохранитель, переключатель огня, механика подачи.
Аркелиос в это время зашёл за спину и начал вещать с привычной интонацией лектора, в котором одновременно живут профессор, стендап-комик и ветеран всех возможных форумов:
— Ваш местный Аксель, кстати… очень сильно напоминает один автомат… ну или, точнее, целое семейство автоматов из моего родного мира. Прям с первых выстрелов чувствуется эта… советская
Он взял трость, как указку, и нарисовал ею в воздухе абстрактную схемку.
— Но это, по сути, неудивительно. Законы физики — везде одни и те же. Что на Земле, что в вашем Ремнанте. Ствол — длинный, отдача — вверх, откат — назад, уши — звенят, плечо — болит. Так что ваши Атласские инженеры со временем тоже пришли к приблизительно той же конструкции. Грубой. Простой. Надёжной, как студенческая лапша.
Он щёлкнул по стволу тростью и мишени в дальнем ряду задвигались.
— Ну да не суть! — протянул он с озорной улыбкой. — Главное — не оружие, а умение им пользоваться. А теперь слушай меня внимательно.
Я встал у огневого рубежа, поднял Аксель, привёл в боевую готовность, проверил прицел.
— Я проанализировал этот ваш «Аксель» вдоль и поперёк, — продолжал Аркелиос. — Так вот, смотри сюда.
Он встал рядом, поднял палец, как будто сейчас выведет сакральную формулу.
— При стрельбе одиночными ты должен держаться вот так — стойка — плечи чуть пошире, приклад плотно в плечо, локоть — не вниз, а в сторону, контролируй дыхание — плавный спуск на вдохе.
Он поправил мне локоть и чуть наклонил корпус вперед.
— При стрельбе короткими очередями — будь готов, что будет вести вверх. Так что контр-доводка должна быть мгновенной. Понимаешь? Вверх — значит направляешь вниз. Никаких «авось не унесёт».
Он поднял трость и нарисовал в воздухе траекторию — знакомую «галочку».
— А вот при длинных очередях всё хитрее. Да-да! Вопреки логике, в конце отдача сваливает вниз, потому что первая волна подбрасывает ствол, а потом ты по инерции начинаешь прижимать сильнее, и он ныряет. Так что держи середину. Золотую. Но лучше вообще не балуйся с длинными — это же тебе не пулемёт, Жон.
Я кивнул. Всё звучало логично. И при этом как-то… тепло. Будто бы батя ворчал, но по делу.
— Ну что, стрелок, — проговорил Аркелиос, отойдя в сторону и бросив трость в воздух. Та зависла и медленно вращалась. — Начнём практику?
Я вздохнул. Проверил затвор. Сделал глубокий вдох, а затем выдох.
— Готов.
— Отлично, — усмехнулся он. — Только помни: только первая пуля летит туда, куда ты целишься. А вот куда полетят все остальные, зависит от твоих навыков контролировать отдачу.
И тир утонул в грохоте первого выстрела.
* * *
Как я и ожидал, первая пуля ушла в молоко.
— И-и-и… — протянул Аркелиос, стоя в паре шагов сбоку, подперев подбородок костяшками пальцев, — этот выстрел был посвящён всем промахам первого курса.
Я ничего не ответил. Лишь сжал приклад покрепче и продолжил стрельбу — короткими очередями, по три выстрела. Один — чуть выше. Второй — ближе. Третий — почти в центр.