Дискета мертвого генерала
Шрифт:
– Мне нравится! – прощебетала моя любовь и, нагнувшись, поцеловала меня в щеку.
Я заглушил двигатель, не доставая из замка зажигания ключи, вышел, хлопнув дверцей, подождал, пока Рамона не выпустит из машины Гарика, а потом повернулся к охраннику, сзади которого уже приближался второй, в точно таком же костюме, и тоном большого босса сказал:
– Чемоданы в багажнике. Куда идти?
– Доброе утро, – кивнул он. – Меня зовут Костя, а это, – он показал на второго здоровяка, – Илмар. Проходите к главному входу, там вас ждут. А мы отнесем наверх чемоданы.
– Пошли, дорогая, – я положил кисть на пояс, Рамона взяла меня под руку, в другой руке держа поводок с догом, и мы размеренно, словно всю жизнь прожили в этом доме, направились в сторону главного входа.
Его трудно было
– Здравствуйте, господа! – Я слабо кивнул. – Будем знакомиться? Меня зовут Виктор Михайлович, это – моя супруга, Рамона. Отчества не говорю, потому что вы все равно его не выговорите. А это наш малыш Гарик, – я потрепал пса по шее, – очень замечательный и дружелюбный. Если не злить…
В следующую минуту я узнал, что мастера зовут Георгий, повара – Резо, домработниц – Мария и Ева, а охранников – Виллис и Валерий. Моим тезкой был темноглазый блондин небольшого роста, но по его бугристым плечам и торсу без труда угадывалась брутальная сила, заключенная в этом двадцатипятилетнем парне. К тому же на его лице легко читался ум, что вообще большая редкость у сотрудников частной охраны. Он приглянулся мне с первого взгляда, и я решил, что сделаю его номером первым. Вторым я бы поставил Константина. А двое других, с «отмороженными» лицами и стрижеными головами, были в моем понимании не более чем халдеями, могущими пригодиться только в критической ситуации в качестве зубастых цепных собак. Но я очень надеялся, что такого случая им не представится.
– Ну что же, показывайте апартаменты, – я слегка подтолкнул в плечо одну из домработниц, которая сразу же закивала и побежала вверх по ступенькам, услужливо открывая большие стеклянные двери в алюминиевом каркасе. Рамона выглядела настоящей графиней, с чуть вздернутым носиком и неизменной снисходительной улыбкой на губах. И только голубые глаза сияли неописуемой радостью.
По сравнению с ее пярнуским двухэтажным коттеджем, которому позавидовала бы добрая половина «новых русских», мой юрмальский дом казался сказочным дворцом. Мы не спеша поднялись по лестнице и прошли внутрь, следуя за суетящейся под ногами расторопной домработницей Евой, симпатичной высокой латышкой лет тридцати пяти. Сейчас она очень напоминала профессионального экскурсовода с его плавными жестами рукой то в одну, то в другую сторону. Посмотрите налево – это спальня, посмотрите направо – это каминный зал…
На всю экскурсию по дому ушло почти тридцать минут. Как оказалось, он имел общую площадь более чем пятьсот квадратных метров, одиннадцать комнат, включая три спальни и детскую, каминный зал, сауну, четырехметровый бассейн, бильярдную и комнату для занятий спортом, напичканную немыслимым количеством тренажеров и инвентаря. Здесь вполне можно было взрастить нового чемпиона мира по культуризму и новую Мисс Вселенная.
Затем мы покинули дом и направились осматривать территорию. Там я обнаружил небольшой домик для охраны, состоящий из рабочего помещения с пультом сигнализации и мониторами слежения, двух спален, душа и общей комнаты, а также теннисный корт с замечательным пропускающим влагу покрытием, становящимся пригодным для игры уже через десять минут после окатывания водой из шланга.
Если ко всему названному прибавить шикарную мебель и обстановку в доме, плюс – дивный ухоженный сад вокруг, то станет понятно нахлынувшее на нас с Рамоной чувство эйфории. Я все никак не мог поверить, что дом принадлежит мне. Мне казалось, будто я случайно оказался во владениях шейха местного значения и через минуту буду взашей выпровожен отсюда на грязную улицу здоровенными бритыми орангутангами в костюмах. И мне понадобилось целых несколько дней, чтобы полностью ощутить себя хозяином.
Вживаться в образ преуспевающего предпринимателя я стал в первый же день. Посадил Рамону в «Мерседес», вместе с Валерием и Константином –
Потом мы заехали домой, выбросили все покупки, распорядились насчет вечернего мероприятия на двоих, должного быть организованным в каминном зале к девяти часам, а после Рамона уговорила меня прокатиться к самой крайней точке Латвии – мысу Колка, до которого от Юрмалы было около ста пятидесяти километров.
Мы взяли с собой охрану, прихватили пляжные принадлежности, засунули на заднее сиденье Гарика, посадили первого и второго номера на «Фольксваген-Пассат», на котором я сам намеревался вдоволь поездить завтра, и отправились в дорогу. Правда, отделяющие Юрмалу от Колки сто пятьдесят километров мы пролетели всего за час с небольшим, включив на обоих автомобилях дальний свет фар и не останавливаясь на попадающихся по дороге многочисленных постах дорожной полиции. Дело в том, что еще сразу после моего приезда в свои шикарные владения охранник Валерий, а он был единственным среди всех остальных, кто знал, что я – человек «структуры», предупредил меня, что и на «Мерседесе», и на «Фольсквагене» стоят номера юрмальской мэрии. Я имею полное право не обращать ни малейшего внимания на дорожную полицию и даже, если перед машиной взметнется полосатый жезл какого-то наглеца-недоумка, показать ему из тонированного окна проносящегося мимо автомобиля фигуру под названием «фак ю». Что я с успехом и исполнил во время поездки в Колку.
В назначенный час мальчик в национальной одежде принес Рамоне корзину с цветами. Как я и предполагал, моя замечательная красавица расцеловала меня, а потом, прямо на глазах изумленной Евы, утащила за собой в спальню на втором этаже. Потом мы вернулись в каминный зал, где уже был накрыт стол на двоих, и я стал на все лады поздравлять милую и любимую женщину с какой-то там годовщиной восемнадцатилетия. А потом, набравшись смелости, решил приступить к обсуждению главного вопроса, о котором непрерывно думал весь последний месяц.
– Скажи, ты не слишком удивилась, когда я представил тебя как свою супругу?
– Нет, наверно, – Рамона слегка пожала плечами. – Все-таки это звучит лучше, чем если бы ты назвал меня своей любовницей. А что? – Она хитро прищурилась, глаза ее внимательно наблюдали за моей реакцией.
– Ничего, – отозвался я с непринужденностью. – Просто хотел узнать, хочешь ли ты за меня замуж?
Она рассмеялась.
– Если это предложение, то оно самое примитивное изо всех, что я получала за всю свою жизнь, – Рамона посчитала сказанную фразу слишком обидной и постаралась незамедлительно исправить ситуацию: – Вам, товарищ майор Бобров, еще долго придется отвыкать от солдатского прямолинейного решения всех важных проблем. Даже не знаю, как меня угораздило влюбиться в такого ужасного солдафона?
– Не называй меня майором. Я – Иванов, Виктор Михайлович. Просил же!
– Извини… Я просто забыла… Ведь для меня ты всегда был, есть и останешься…
– Ладно, ничего страшного, – перебил я и, протянув через стол руку, сжал в ней слегка влажную ладонь Рамоны. – Я ведь могу и по-другому сказать, смысл от этого не меняется.
– Ты о чем?
– О свадьбе. Выходи за меня замуж. Мы будем жить в этом замечательном каменном замке, любить друг друга до самой смерти и нарожаем целую кучу очаровательных и послушных эстонско-русских детей. Ты всегда будешь одеваться как кинозвезда и писать самые популярные в мире детективы. А еще будешь гордиться своим умным, в меру упитанным и в меру богатым старичком супругом. Что скажешь? Правда, заманчивая перспектива?