Диссиденты, неформалы и свобода в СССР

Шубин Александр Владленович

Все флаги

Радикалы хрущевской эпохи представляют широкий идейный спектр:

1. Демократический социализм: в СССР нет демократии и свобод, необходимо добиться их осуществления на основе социализма, что поможет установить и социальное равноправие. Здесь нередка апелляция к югославскому опыту.

2. Демократы: необходима свобода и демократия, свержение антинародного режима. Иногда близкая позиция формулировалась со ссылкой на пример Запада, ее можно характеризовать как либерально–западническую.

3. Консерваторы: необходимо вернуться к дореволюционным порядкам, можно (хотя не обязательно) – с помощью вмешательства Западного мира (такая пораженческая позиция встречается и у либералов).

4. Авторитарный

социализм (включая откровенный сталинизм, более размытый эгалитаризм, защиту группы Маленкова–Молотова–Кагановича): критика Хрущева лично и его окружения за перерождение после смерти Сталина.

5. Националисты, как правило настроенные антисемитски..

6. Коммунисты – марксисты–ленинцы (включая незначительное число маоистов).

7. Анархисты.

Эти основные позиции могли смешиваться в пограничных состояниях (демократы и социалисты, авторитарно–социалистические и консервативные националисты и др.).

Пересечение демократической и экстремисткой позиции породило такую типичную для времен Перестройки психо–политическую категорию, как «демшиза», которая, однако, не могла распространиться в авторитарной системе в силу неспособности приспосабливаться к условиям и отсутствия аудитории, способной поддержать антикоммунистический разговор.

Под влиянием передач зарубежного радио в 1962 г. возникла группа НТС. Несмотря на национализм в идеологии НТС, для советских радикалов присоединение к этой антикоммунистической организации означало прежде всего солидарность с Западом.

Идейная структура подпольных кружков сохранилась в следующее десятилетие после «оттепели» [673] .

Большинство осужденных в 1957–1958 гг. мыслили в рамках марксизма. Жизнь в капстранах восхваляли только 16,6% арестованных – радикальное инакомыслие (также, как и более умеренное) было преимущественно социалистическим [674] .

673

Там же. С.340–345.

674

Там же. С.44.

8% осужденных за антисоветскую агитацию и пропаганду, вели ее «на религиозной почве» [675] .

Из националистических групп крупнейший «поток» был украинским – 3,3% [676] . Были разоблачены Украинский революционный центр, Объединенная партия освобождения Украины, Украинский национальный комитет, выступавшие за независимость. Но украинский сепаратизм воспроизводился и позднее – в 1958–1961 гг. действовал Украинский рабоче–крестьянский союз. Однако эти группы были настолько малочисленны, что их вряд ли можно считать выразителями преобладающих на Украине настроений.

675

Там же. С.42.

676

Там же. С.44.

Идейные позиции в листовках и других подобных текстах формулировались с разной степенью радикальности, но большинство было вполне экстремистским – требовали свержения режима, насилия над руководством страны и коммунистами, иногда – интервенции Запада. Однако авторитарный режим в 50–е гг. репрессировал и за другие политические требования (если они были прямо выражены как политические).

Советские экстремисты вдохновлялись разными культурными традициями, о которых легко было узнать уже в школе. Одни заявления составлены в духе бунтовских грамот прошлых веков. Например: «Душите народ, но придет час расплаты с вами, бандитами. Вы народ гноите в сырых, грязных, темных лачугах. Сами, деспоты, заливаетесь вином, загребаете деньги десятками тысяч, ведете развратную жизнь, живете в роскошных палатах, а отношение к трудовому народу как к скотине. Придет

время, народ припомнит вам. Долой убийц, да здравствует русский народ» [677] .

677

Там же. С.203–204.

Другие представляли собой настоящие политические платформы.

Студенты ЛГУ в 1956 г. создали «Союз Революционных Ленинистов» и написали его программу. Они критиковали отход от ленинских норм государственной и партийной жизни», который не ограничивается культом Сталина. Программа констатировала, что «в советском обществе имелись объективные условия для появления такого культа, не устраненные и до сих пор, а именно: ограничение партийной и советской демократии… Узость проводимой ЦК КПСС политики заключается в том, что борьба за устранение причин изменений норм государственной и партийной жизни подменяется поверхностным осуждением культа личности, который является всего–навсего следствием этих изменений» [678] .

678

Там же. С.352.

Происходит бюрократизация и загнивание партийно–государственного аппарата, а следовательно, их отрыв от масс и противопоставление трудящимся. Вот все это привело к снижению политического уровня и творческой активности широких масс трудящихся.

Чтобы исправить положение, необходимо пробудить и воспитать политическую и творческую активность трудящихся. Для этого, по образцу РСДРП начала века создается подпольный СРЛ, который призван вести пропаганду идей марксизма–ленинизма среди широких масс.

СРЛ выдвигает следующие основные программные требования:

«Чистка и значительное сокращение государственного (советского) аппарата»; предоставление свободы действий и большей исполнительной власти местным советам; чистка партии, чтобы она стала подлинно рабочей; «признание первичной организации основой партии, недопущение грубого администрирования вышестоящих партийных органов по отношению к первичной организации»; немедленное искоренение порочной практики фактического назначения руководящих партийных работников» [679] .

679

Там же. С.353

Как видим, перед нами произведение людей, хорошо усвоивших историю партии в ее официальном изложении. Они даже не претендуют на свержение режима. Их программа типична для взглядов радикалов 1956 г. Но они сознательно создали подпольную организацию и потому попали под каток репрессивной машины.

О.В. Эдельман считает, что выступление подпольщиков от имени партии или политической организации со звучным названием объясняется потребностью «приписать себя к какой–либо массе, узнаваемой идеологической платформе, заявка на которую давалась в названии организации («Всесоюзный демократический фронт», «Революционная социал–демократическая партия», «Социалистический союз свободы», «Партия справедливости советского народа», «Подпольная коммунистическая партия Советского Союза», «Чистая марксистско–ленинская партия», «Партия истинных коммунистов» и т.д.)», а также официальной «пропагандой романтики» революционного подполья. Приведенные названия организаций явно отсылают нас к легендарному началу революции, «ленинскому» периоду, благодаря усилиям пропаганды ставшему символом счастливой, насыщенной высоким смыслом жизни» [680] . В этих оценках бросается в глаза противоречие: в «легендарном начале революции» не было ни «Демократического фронта», ни «Партии справедливости советского народа».

680

Там же. С.236.