Дистанция между нами
Шрифт:
Вот черт!
Я медленно открываю дверь.
– Здраствуйте, – говорю я. Его знакомый аромат доносится до меня вместе с ветерком, и это совсем не способствует восстановлению моего сердечного ритма. Я глубоко вздыхаю. – Мы еще не открыты. Вашей бабушке что-нибудь нужно?
Он делает глоток из стаканчика и протягивает его мне. Я съеживаюсь. Это действие мама трактует так, будто он самый отвратительный богатый парень в мире, который хочет, чтобы я подержала его напиток, пока он будет
– Я хочу увидеть твою маму, – отвечает он достаточно громко, чтобы она услышала.
– Конечно, она гораздо больше знает о куклах, чем я. – Я поворачиваюсь к маме. – Мам, он... м-м-м... простите, как вас зовут? Веллингтон, кажется? – Он морщит лоб в недоумении. Но, по-моему, ему весело. – Нет, не думаю. Хм...
– Ксандер.
– Точно! Помню, что имя какое-то необычное.
– Кайман, – произносит мама. – Простите, моя дочь порой слишком язвительна. Она так шутит.
– В прошлый раз Ксандеру очень понравились спящие куклы. Вы же говорили, что испытываете счастье каждый раз, когда ими любуетесь?
– Точно не помню, но вполне мог так сказать.
Я начинаю смеяться, но потом быстро сжимаю губы.
– Мам, не могла бы ты показать нашу коллекцию?
Мама наклоняет голову, явно сбитая с толку. Она хочет что-то спросить. Наверное, уже догадалась, что я знакома с Ксандером. Пора отсюда бежать. Я трясу стаканчиком с шоколадом, притворяясь, что он пустой.
– На улице есть урна. Я выкину его вместо вас. – Я поворачиваюсь к маме. – Уже опаздываю. Увидимся после школы.
– Удачного дня, дорогая.
Я ухожу, последний раз кидая невинный взгляд в сторону Ксандера. Уже на улице меня настигает грусть, и я не могу понять: то ли это потому, что я снова солгала маме, то ли мне действительно хочется, чтобы она с ним познакомилась. И не только познакомилась, но и полюбила.
***
Когда до школы мне остается буквально десять шагов, пара рук обхватывает меня сзади, вынуждая остановиться.
– Ты несносная девчонка! Ты ведь это знаешь? – шепчет Ксандер мне на ухо.
Он отпускает меня, и я, улыбаясь, поворачиваюсь.
– Сам виноват. Я же говорила, что пока не хочу знакомить тебя с мамой. Но ты все равно решил с ней познакомиться.
– Да. Я хотел доказать, что нравлюсь всем мамам. И она не стала исключением: я ей понравился.
Мое сердце пропускает удар.
– Серьезно?
– Не думал, что это будет стоить мне ста пятидесяти долларов, но она сражена наповал.
Ох, ну конечно, он ей понравился. Он же был клиентом.
– Ты купил куклу? – У него нет сумки, поэтому я цепляюсь за лацканы его пиджака и раскрываю его.
– Она не со мной, женщина. Я положил ее в машину.
– Кого ты купил?
– Ты же не думаешь, что я помню?
– Я не думаю, я знаю.
– Дафну.
–
– Ага, я немного расстроился, а та кукла отражала мое настроение. Подарю ее бабушке на следующее день рождение. – Он опускает взгляд. – Ты думала, я спрятал куклу в пиджаке?
До меня доходит, что я все еще держу его за лацканы.
– Если туда вмещается твое эго, то и кукла могла бы влезть. – Как раз тогда, когда я собираюсь убирать руки, он заключает их в ладони и прижимает к своей груди.
Я рассматриваю воротник его брендовой рубашки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд. Мои одноклассники проходят мимо нас, спеша на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.
– Я думала, ты уехал.
Он слегка пожимает плечами.
– Я вернулся.
– Думала, мы не увидимся до субботы. – Мой голос становится хриплым.
– Я не мог ждать.
Я чувствую, как бешено колотится мое сердце.
– Даже несмотря на то, что произошло в ту субботу?
– Что? – тихо спрашивает он. Или, может быть, я его едва слышу, потому что в ушах у меня лишь звук собственного сердцебиения.
– Кризис десятилетия в отеле. Ты нашел рубашку на замену?
– Да, пришлось ехать в Лос-Анджелес.
Правильно. Лос-Анджелес – место, где он встретился с Сэйди Невел. Мое хорошее настроение быстро улетучивается.
– Это все?
Ксандер кивает и, когда у меня появляется огромное желание убрать руки, внезапно спрашивает:
– Ты пойдешь со мной на благотворительный вечер моей мамы?
– Что?
– Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и высасывание денег из богачей. Это все для благотворительной деятельности моей мамы.
– Еще один День профессий?
– Нет.
Я встречаюсь с ним взглядом. Разве он не должен идти туда со своей девушкой?
– У меня уже есть планы на этот вечер.
– Какие?
– Игнорирование благотворительного вечера. – Я ехидно улыбаюсь. – Мне пора. Уже опаздываю.
Вот только мои ноги почему-то меня не слушаются.
– Пока, Кайман. – Он отпускает мои руки, они падают по бокам, и тут я сама себя удивляю – кидаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня в ответ, и я стою неподвижно немного дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса без оглядки? Звонок на урок раздается за моей спиной.
– Мне нужно идти. – Я отстраняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Кайман, – говорит он, останавливая меня.
Я оглядываюсь.
– Да?
– Сотрудника, который не умеет гладить…
– Да?
– Его не уволили. Я знал, что тебя это волновало, так что... Его не уволили.
Почему из-за этой новости у меня на глаза наворачиваются слезы?
– Хорошо. Может быть, ему стоит посетить наш следующий День профессий, когда мы будем учиться гладить твои футболки.
– Я передам приглашение.