Дистанция между нами

Уэст Кейси

– Мэнди, – произносит он, читая имя куклы на крышке.

– Мэнди в отличной форме. Думаю, твоя бабушка будет довольна. Подарок ведь для твоей сестры?

– Нет. Для кузины. Скарлетт. Кукла так похожа на нее, что немного жутковато.

– Твоя кузина носит кружевные носки и вязаные платья?

– Нет. Волосы похожи. А еще у Скарлетт такой же хитрый взгляд.

– Значит, у твоей кузины черный боб и жажда неприятностей?

– В точку.

Я подвигаю коробку к нему.

– Передавай своей бабушке от меня привет.

– И она знает, как зовут «от меня»?

–

Все это знают.

– Все, кроме меня, кажется. – Он достает телефон и нажимает на пару кнопок.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Передаю бабушке от тебя привет.

Я закатываю глаза.

– Это жульничество.

– Не знал, что мы играем. – Он улыбается, и я сразу же радуюсь, что он очень редко это делает. Его улыбка сбивает с ног получше любого оружия. – Привет, бабуль. Я забрал твою куклу... Девушка в магазине мне помогла. Она просила передать тебе привет... Нет, не Сьюзен.

Я громко смеюсь.

– Ее дочь. Темные волосы, зеленые глаза.

Я опускаю взгляд. Удивительно, что он знает цвет моих глаз. Его – карие с золотыми крапинками. Не то чтобы я заметила…

– Шестнадцать. – Ксандер смотрит на меня, ожидая подтверждения, и я отрицательно качаю головой. – Семнадцать?

С половиной.

– Кайман? – Он поднимает брови, я пожимаю плечами. – Так вот, Кайман передает привет... Милая? Насчет этого не уверен, но она что-то с чем-то. – Он молчит некоторое время. – Я очень любезен. Это ее тебе следует научить хорошим манерам. Она даже не назвала своего имени... Нет, это не потому, что я неприятный.

Люблю миссис Далтон.

Я записываю в журнале время и дату, когда забрали специальный заказ, а потом зачем-то добавляю «андер» к «Алекс». Затем закрываю журнал и оставляю его возле кассы. Ксандер все еще внимательно слушает свою бабушку, затем встречается со мной взглядом, залезает в свой карман и достает бумажник с кредиткой.

– Она уже заплатила, – шепчу я.

Он кивает и убирает бумажник обратно.

Миссис Далтон говорит ему что-то, что вызывает у него улыбку. О Господи, эта улыбка! Что делает ее такой?.. Может быть, его идеально ровные и белоснежные зубы, благодаря которым она выглядит удивительно? Хотя есть что-то более значимое. Его улыбка слегка кривовата, и Ксандер постоянно прикусывает нижнюю губу, когда улыбается. А еще она очень ранимая, в отличие от остального образа, который выглядит неприступным.

– Бабуль, мне пора идти. Кайман смотрит на меня, ей, наверное, интересно, когда я покину магазин, чтобы она могла вернуться к работе.

Странно слышать из его уст свое имя. Это делает Ксандера кем-то более значимым, чем просто обычный покупатель. Словно мы теперь друг друга знаем.

Он убирает телефон обратно в карман.

– Кайман.

– Ксандер.

– Означает ли это, что я выиграл?

– Не знала, что мы играем.

Он забирает куклу и, улыбаясь, отступает к выходу.

– Думаю, ты прекрасно это знала.

Глава 5 

Примерно

год назад мама начала организовывать посиделки в подсобном помещении магазина для маленьких именинниц. В то время это звучало просто смешно (окей, это до сих пор так), но у нее всегда была мечта: заказывать незаконченные куклы, а потом приглашать девочек и разрешать им подбирать некоторые части: волосы, глаза, одежду – таким образом каждая из юных посетительниц уходила со своей собственной уникальной куклой. Сначала малышки сами подрисовывали цвет глаз, но этот процесс превращался в «Калейдоскоп ужасов». Поэтому сейчас я сижу за прилавком и рисую глаза, а мама в подсобке помогает маленьким клиенткам подобрать образы. В удачные дни мы заканчиваем с сотнями долларов прибыли. Но чаще мы попадаем в убыток: моя мама – слабачка, она позволяет детям выбирать больше трех разрешенных вещей.

Сегодня мы получим где-то двадцать долларов, и после этого, надеюсь, прикроем субботние посиделки. С другой стороны, радость маленьких детей делает маму счастливой. Так что я не жалуюсь. Девочки хихикают, обнимая своих по-новому одетых кукол, и трогают все в магазине по пути к выходу. Следующие два часа мама потратит на уборку в «комнате для посиделок» (ранее известную, как комната отдыха).

Я поднимаю взгляд, когда входит Скай, а за ней Генри.

– Вчера вечером нам тебя не хватало, – говорит она.

– А что было вчера? – Я пытаюсь вспомнить, но в голове пустота.

– Выступление моей группы в «Скрим Шаут», – говорит Генри так, словно все это знают.

– Правда? И как все прошло?

– Он написал мне песню, – улыбается Скай.

Генри бросает на пол гитару и устраивается рядом с ней.

– Мы думали, нас даже попросят спеть на бис.

– Круто, – говорю я, смотря на написанный мамой список одежды для кукол, которая заканчивается, и вычеркиваю те, что уже заказала.

– Звучит так, будто она не впечатлена, но на самом деле это не так, – поясняет Скай Генри.

– Безусловно, – отвечаю я с сарказмом.

Он берет несколько аккордов на гитаре.

– У Кайвман совсем нет жизни, – поет он. Я бросаю в него ручку, но поскольку запасной нет, то иду ее подбирать.

– У нее есть жизнь, Генри, просто она очень скучная, – смеется Скай.

– Учитывая, что половину своего свободного времени я провожу с тобой, Скай, я бы следила за своим языком.

– У Кайвман скучная жизнь, – снова начинает он петь. – Она нуждается в тяжелой работе и спорах.

– Нет, меня все устраивает, спасибо. – Меня устраивает моя однообразная жизнь, ну, только раз в неделю меня одолевает желание рвать на себе волосы.

Скай поправляет куклу на полке рядом с ней.

– Серьезно, Кайман, ты должна была прийти вчера. Почему ты не пришла?

– Во сколько ты вернулась домой? – спрашиваю я.

– Не знаю... где-то в два.

– Вот почему я не пришла. Мне нужно было работать утром.

– Звучит так, будто ты взрослая тетка, – произносит Генри.