Дитя человеческое
Шрифт:
— Что вы имеете в виду под хорошим управлением? — спросила Джулиан.
— Общественный порядок, отсутствие коррупции, страха перед войной и преступностью, справедливое распределение богатства и ресурсов, забота о жизни индивидуума.
— Значит, у нас нет хорошего управления, — заявил Льюк.
— Нет, оно наилучшее, какое только возможно в данных обстоятельствах. Решение о создании штрафной колонии на острове Мэн получило широкую общественную поддержку. Ни одно правительство не станет действовать, не получив одобрения народа.
— В таком
Тео рассмеялся:
— Так вот какой вы задумали бунт! Речь идет не о системе, а о человеческих сердцах и умах. Вы самые опасные из всех революционеров, во всяком случае, стали бы таковыми, будь у вас малейшее представление о том, с чего начинать, и малейшая возможность добиться успеха.
Казалось, Джулиан заинтересовалась его ответом.
— А как бы вы начали? — спросила она.
— Я бы и не начинал. История уже показала, что ждет тех, кто начинает. Одно из таких напоминаний на цепочке у вас на шее.
Джулиан подняла изуродованную левую руку и коснулась креста. Рядом с распухшей кистью он казался очень маленьким, хрупким талисманом.
— Всегда найдется предлог, чтобы ничего не делать, — заметил Ролф. — Но факт остается фактом: Правитель управляет Британией как своим личным феодом. Гренадеры — его личная армия, а Государственная полиция безопасности — его шпионы и палачи.
— У вас нет никаких доказательств.
— Кто убил брата Мириам? Это казнь после справедливого суда или тайное убийство? Нам необходима подлинная демократия.
— И вы ее возглавите?
— Я справлюсь лучше, чем он.
— Думается, Правитель считал так же, когда стал преемником последнего премьер-министра.
— Так вы не будете говорить с Правителем? — спросила Джулиан.
— Конечно, не будет, — вмешался Ролф. — Он и не собирался. Приглашать его сюда было пустой затеей. Бесцельной, глупой и опасной.
— Я не говорил, что не буду с ним встречаться, — спокойно ответил Тео. — Но я должен рассказать ему больше, чем услышал сам, в частности, потому, что даже не смогу сообщить ему, где и как получил эту информацию. Прежде чем я сообщу вам свое решение, я хочу увидеть церемонию «успокоительного конца». Когда должна состояться следующая? Кто-нибудь знает?
За всех ответила Джулиан:
— О них прекратили сообщать, но, конечно же, слухи все равно распространяются. Через три дня, в эту среду, в Саутуолде состоится церемония «успокоительного конца». В северной части города, на пирсе. Вы знаете этот город? Он примерно в восьми милях к югу от Лоустофта.
— Не очень удобное место.
Ролф усмехнулся:
— Для вас, может, и нет. Но для них — вполне. Железной дороги там нет, так что толпа не соберется, на машине ехать далеко, поэтому люди еще подумают, стоит ли тратить бензин, чтобы посмотреть, как бабулю в белой ночной рубашечке отправят на тот свет под звуки «Пребудь со мной» [25] .
25
«Пребудь со мной» — английский заупокойный псалом.
— Когда мы узнаем о вашем решении? — спросила Джулиан.
— Я решу, встречаться ли мне с Правителем, сразу же после церемонии «успокоительного конца». Затем нам лучше неделю выждать, после чего назначить встречу.
— Отложите встречу на две недели, — предложил Ролф. — Если вы на самом деле увидитесь с Правителем, за вами могут установить слежку.
— Как вы дадите нам знать, согласны ли вы увидеться с ним? — вновь спросила Джулиан.
— Я оставлю сообщение после того, как увижу процедуру «успокоительного конца». Вы знаете музей скульптурных копий на Пьюси-лейн?
— Нет, — ответил Ролф.
Льюк поспешил вмешаться:
— Я знаю. Это филиал музея Ашмола, экспозиция гипсовых слепков и мраморных копий греческих и римских статуй. Нас часто водили туда на уроках изобразительного искусства в школе. Я не был там сто лет. Я даже не знал, что музей Ашмола держит эту экспозицию открытой.
Тео ответил:
— Нет причин закрывать ее. Она не требует особого надзора. Туда изредка заходят трое-четверо престарелых ученых. Часы работы музея — на доске снаружи.
Ролф посмотрел на него недоверчиво:
— А почему там?
— Потому что я люблю иногда в нем бывать и смотритель ко мне привык. В музее есть удобные потайные местечки. Но главным образом потому, что это удобно мне. Никаких других соображений у меня нет.
— Где именно вы оставите сообщение? — спросил Льюк.
— На первом этаже, по правой стене, под головой Диадумена [26] . Каталожный номер С-38, увидите его на бюсте. Не запомните где, запомните номер. Или на всякий случай запишите.
26
Диадумен — бронзовая статуя Поликлета, греческого скульптора V в. до н. э.
Джулиан сказала:
— Этот номер — возраст Льюка, так что его легко запомнить. Статую надо приподнять?
— Это не статуя, просто голова, и вам не придется ее трогать. Между ней и подставкой — узкая щель. Там я и оставлю ответ, написанный на карточке. В нем не будет ничего, изобличающего меня или вас, — только «да» или «нет». Можете узнать его и по телефону, но вы наверняка сочтете это неразумным.
— Мы стараемся не пользоваться телефоном, — объяснил Ролф. — И хотя еще не начали действовать, все же соблюдаем некоторые меры предосторожности. Ведь известно, что линии прослушиваются.