Дитя Феникса. Часть 1
Шрифт:
– Все, закончим об этом!
Элейн смотрела, как он снова вернулся к своим спутникам, слышала, как они смеялись и радостно кричали, когда тушу оленя привязывали к двум длинным жердям, и снова ощутила невыносимое одиночество.
– Ну как тебе понравилась охота? – устало спросил Джон, глядя на Элейн слезящимися глазами, покрасневшими от чтения и простуды.
– Не слишком, – Элейн покачала головой. – Мне не очень нравится здесь, милорд! – Элейн все еще не могла успокоиться после случившегося,
– Надеюсь, ты не слишком надоедала королю или его приближенным? Ведь ты понимаешь, как важно, чтобы они… – Джон нахмурился.
– А не хотите ли вы, милорд, спросить, не слишком ли они надоедали мне? – перебила его Элейн.
– Что случилось? – Джон встал из-за стола, отбросив перо.
– Граф Файф пытался совершить насилие! Он целовал меня, дал волю своим рукам…
– Не может быть! Граф Файф – один из самых влиятельных и уважаемых людей в королевстве…
– Но он домогался вашей жены, милорд! Когда мой отец обнаружил в постели моей матери другого мужчину, он просто повесил его, как обычного вора!
– Де Броуз был врагом твоего отца, Элейн, если на то пошло. Да и лорд Файф не был в твоей постели. Это разные вещи. Я полагаю, что он просто поцеловал тебя, поддавшись порыву, и все.
– И все?! И вы не возражаете, милорд?
– Возражаю! – Джон скрестил руки на груди. – Но я не хочу придавать этому случаю такое большое значение и делать из себя – да и из тебя – посмешище при дворе! Он ударил тебя? Причинил тебе боль? Нет, он лишь польстил тебе, может быть, не слишком удачно, но он показал, что мужчина может потерять из-за тебя голову! Постарайся впредь не оказываться с Малкольмом наедине.
– И это все, что вы можете сказать, милорд? – Элейн задохнулась от негодования: ее спокойного, строгого мужа это происшествие даже не взволновало. – Вы такой же, как и король, милорд! Вы считаете это шуткой! Доблестный граф Файф в лесу пытался поцеловать леди Честер. О нет, она не обесчещена, она даже не должна сердиться на него. Она должна смеяться и чувствовать себя польщенной!
– Ты рассказала об этом королю? – Джон сдвинул брови. – Элейн, я не хочу, чтобы ты стала причиной раздора среди его окружения.
– Раздора? – Элейн была в ярости. – Возможно, если бы вы, милорд, были бы там, на охоте вместе со всеми, не было бы никаких раздоров! Если бы вы чаще бывали рядом со мной при дворе, то не было бы…
– Довольно! – воскликнул Джон. – Позвольте напомнить вам, миледи, что ничего бы не произошло и в том случае, если бы вы остались со мной! И впредь вы будете здесь, рядом со мной. Тогда все мужчины двора будут знать, что вы не любительница охоты, а прежде всего верная и преданная жена!
Ночь Джон провел, повернувшись к Элейн спиной и закутавшись в одеяло. Сырость и холод, принесенные ветром с реки, казалось, насквозь пропитали стены замка, и под утро Джон снова начал глухо кашлять.
Большой
Темнело. Им еще предстояло найти ночлег в Эдинбурге, накормить лошадей и разыскать паромщика… Ронвен подсчитывала в уме, сколько серебряных монет осталось у нее и кошельке. Хватит ли на хлеб и мясо? Хватит ли этого, чтобы заплатить за чистую постель на постоялом дворе? Будет ли, чем рассчитаться за перевоз?..
Она смотрела, как один из слуг, остановив высокого узколицего шотландца, пытается выяснить, где можно найти пристанище на ночь. Она видела, как эти двое, с трудом понимая язык друг друга, наконец, договорились, и уэльсец понимающе закивал.
– Нам нужно выехать из города – постоялый двор есть около аббатства Святого Креста, на опушке леса. Этот шотландец, по-моему, сказал, что утром мы сможем найти там паромщика.
Ронвен вздохнула и направила лошадь вниз по дороге. Теперь, когда она была уже близко от своей любимицы, ее снова стали одолевать сомнения: что скажет Элейн, когда увидит ее, когда узнает, что Ронвен сожгла письмо Эиниона, а главное – это и вынудило Ронвен к столь тяжелому путешествию на север, – что старый предсказатель умер, а с ним умерло и послание, настолько важное, что оно требовало немедленного возвращения Элейн.
Данфермлайн
В эту ночь Элейн снова приснился король. Это случилось уже в третий раз, и опять, проснувшись среди ночи, она прятала горевшее от стыда лицо в подушке. Ей было стыдно оттого, что она видела такие распутные сны про кузена своего мужа, про мужа своей тетки.
Элейн слушала шум дождя за окном, вдыхала наполнявший комнату густой запах свежей земли, напоенной влагой. Вдруг она уловила какое-то движение в комнате, где у стен стояли низкие кровати для слуг, скрип дерева, приглушенный смех…
Элейн повернулась к Джону, мерно и глубоко дышавшему рядом, осторожно коснулась его спины, пробежалась пальцами по его позвонкам… Джон пошевелился, проворчал что-то, повернулся на другой бок и снова заснул. В комнате тоже все стихло.
– Леди Честер!
Иногда король обращался к ней официально, иногда называл ее Элейн, а иногда говорил на шотландский манер «милая», так же, как своей жене. Элейн никогда не могла с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно.