Дитя Феникса. Часть 1
Шрифт:
Джон уселся на скамье, устало вздохнул, вытянул ноги и сказал:
– Я думаю, нам стоит отдохнуть пару дней, прежде чем отправляться на юг.
– Жители Бервика, наверное, уже устали от этой суеты, – ответила Элейн, – и мечтают о том, чтобы мы скорее покинули их.
– Ладно, скоро уедем. – Джон презрительно хмыкнул. – А эти горожане должны быть счастливы оттого, что им довелось увидеть королевскую свадьбу. Больно уж они скупые… Эй! – окликнул он проходившего мимо музыканта с виолой за спиной. – Сможешь сыграть нам колыбельную?
– Конечно, милорд! – Молодой парень с достоинством поклонился.
Элейн закрыла глаза. Она ела, пила и плясала, как ей казалось, с самого утра и чувствовала себя усталой. Ей уже стало тяжело в Шотландии, она хотела домой. И она постоянно думала об Александре: ловила себя на том, что исподтишка наблюдает за ним; часто ее пальцы, бывало, дрожали от желания прикоснуться к его золотым волосам… Элейн стояла на коленях, молясь о прощении, которое ей дарует Пресвятая Дева, впрочем, не слишком на него рассчитывая. Поймет ли она простую смертную? Поможет ли побороть греховные помыслы и порывы? Или следует попросить заступничества благословенной королевы Маргарет, почитаемой во всей Шотландии и известной своими чудесами?
Она должна перестать думать о нем, прогнать из своих снов! Ей нужно покинуть Шотландию и никогда больше не видеть его. Чувство вины усугублялось тем, что она любила свою тетю Джоанну, а та в итоге тоже полюбила свою племянницу. Элейн не могла освободиться от печали, поселившейся в душе, – печали по прошлому и печали о будущем…
Музыкант заиграл медленнее и тише, но чистая нежная мелодия по-прежнему выделялась из общего шума вокруг. Элейн слегка подалась вперед, чтобы лучше слышать, открыла глаза и поняла, что смотрит на огонь.
Замок Долбадарн, Гвинед. Август 1235
– Ну почему? Почему я должна остаться здесь? – Изабелла с тоской и страхом смотрела на темное грозовое небо и на мрачные горы, окружавшие замок Долбадарн. Стоявший на середине пути из Карнарфона в долину Конви, замок в самом деле являл собой зрелище унылое и заброшенное, и в то же время грозное. – Я хочу вернуться ко двору твоего отца! – продолжала Изабелла, – там, по крайней мере, бывают хоть какие-то развлечения. А здесь даже поговорить не с кем! – Она повернулась к мужу и язвительно поинтересовалась: – Наверное, дело в том, что там находится Сенена? Она что, не может примириться с тем, что я – англичанка?
– Я тебе уже говорил, что Сенена вместе с Граффидом сейчас в Лейне. – Даффид вздохнул. – А мы находимся здесь по распоряжению моего отца! Белла, ты же знаешь об этом не хуже меня! Здесь есть много дел, которые нужно решать.
– А я думаю, что мы здесь потому, что нас просто убрали с дороги! – Она стремительно подошла к мужу. – Если ты настолько глуп, что не видишь этого, то я не слепая! Твой отец что-то задумал, Даффид, и он не хочет, чтобы ты мешал ему! Это, должно быть, связано с Граффидом. Как он может быть таким наивным и верить отцу! – Изабелла бессильно всплеснула руками и снова отошла к окну.
Даффид, спокойно улыбаясь, смотрел ей в спину. Да, его маленькая жена была проницательной и догадливой и умела правильно оценивать то или иное событие. Но не в этот раз! В планах, которые вынашивали Ливелин и Граффид, было уделено место и ему, Даффиду, только Изабелла не
Даффид подошел к стоявшей у окна Изабелле.
– Послушай, дорогая! Я думаю, мне нужно открыть тебе один секрет. – Он положил ей руки на плечи. Что ж, если ее сомнения можно развеять ложью, он готов солгать! – Мы с Граффидом собираемся встретиться. Завтра я отправляюсь в Криссет, ненадолго, всего на два дня! Я хочу, чтобы ты осталась здесь и чтобы все были уверены, что я тоже тут, с тобой! А когда я вернусь, мы вместе поедем в Карнарфон к моей матери. – Дафидд легонько поцеловал Изабеллу в макушку.
Ехать в Криссет он отнюдь не собирался. Встреча, на которую должна была прибыть и Элейн, была назначена в Абере.
Даффиду и в голову не могло прийти, что Изабелла его ослушается.
Гвинед. Август 1235
Элейн впервые ехала в Абер с тех пор, когда у Изабеллы случился тот злополучный выкидыш, а самой ей пришлось с позором вернуться в Честер. Тогда была середина зимы, сейчас шло к концу жаркое лето. Над горами висели низкие облака, в которых тонули горные пики; где-то вдалеке слышались раскаты грома.
Графиня Честер ехала к своей матери по сугубо личным делам, и потому ее сопровождение было немногочисленным. Из Конви в Абер ехали Ронвен, Лунед, две служанки и десяток охранников. Узкая тропа, местами пропадавшая в густом тумане, была когда-то римской дорогой, пересекавшей все предгорье и спускавшейся вниз, к реке.
Элейн ехала молча, погруженная в свои мысли. Она везла послания отцу от короля Александра и от мужа, Джона. Джоанна тоже доверила ей свое приветственное послание – правда, немного чопорное – для своей сводной сестры. Элейн вспоминала о пышной свадьбе принцессы Маргарет, о Джоне, который остался ждать ее в Честере, и ловила себя на том, что куда чаще думает об Александре, чем о собственном муже. Выбросить эти греховные мысли из головы она так и не смогла.
– К сумеркам мы доберемся до места! – раздался рядом с Элейн голос Ронвен. Подъехав ближе, она вгляделась в ее задумчивое лицо и спросила: – Что с тобой, милая? Ты не рада возвращению домой?
Элейн с трудом вернулась к действительности.
– Почему не рада? Я давно скучала по Уэльсу.
– Ты поговоришь с Эинионом? – Ронвен почти прошептала это.
– Что ты хочешь сказать? Ведь Эинион умер! – Элейн вздрогнула.
– И все же ты сможешь поговорить с ним, милая. Он здесь, в Гвинеде, я чувствую это! – Ронвен говорила тихо, но в голосе ее была такая убежденность, что Элейн стало не по себе. – Он хочет, чтобы ты обратилась к нему, выслушала его. Его дух все еще витает где-то рядом, и он еще силен!
Элейн смотрела на Ронвен широко открытыми глазами. От ее слов почему-то на мгновение стало холодно, а рука Элейн неожиданно потянулась к распятию, висевшему на тонком шнурке на шее. Ронвен заметила это движение и усмехнулась.
– Ты не можешь так просто отвернуться от своих старых богов; ты еще принадлежишь им, и они не скоро отпустят тебя!
– Отпустят! – резко ответила Элейн. – Я не хочу иметь дела ни с Эинионом, ни с его духом! И я не хочу знать, что он хотел сказать мне перед смертью. Ты слышишь, Ронвен? Я не хочу знать!