Дитя Феникса. Часть 2
Шрифт:
Эдвард в свои пятьдесят семь был высоким, энергичным и видным мужчиной, с острым всевидящим взглядом и жестко очерченным ртом. Одетый в доспехи под расшитым плащом, с золотым обручем на голове, он излучал силу и власть, когда шел к возвышению.
– Леди Map, – официально начал он, – я приехал потребовать от вас клятвы верности и ключи от Килдрамми.
– Неужели? – Элейн жестко встретила взгляд своего кузена. – Ключи должен отдать вам или оставить их у себя мой муж, если он жив.
– Ваш муж присягнул мне, мадам. – Взгляд Эдварда стал жестким. – И эту присягу примет каждый: мужчина, женщина или ребенок, – пока я не закончу объезд.
– Если он присягнул
– Потому, что я еще не вполне убежден в том, что он сделал это чистосердечно. Потому что каждый, кто выступил против меня под Дунбаром, должен убедить меня в своей преданности, прежде чем я отпущу его.
Элейн повернулась и намеренно пошла прочь. Она остановилась, но не обернулась.
– Я не приму клятву, пока мне не вернут мужа, – сказала она. – Я обещала мужу слушаться его, а он не давал мне распоряжений клясться в верности врагу этой страны.
– Врагу, мадам? – Голос Эдварда был ледяным. – Я хозяин Шотландии, страны, которая в настоящий момент лишена короля. И какого-либо правительства. Я привез в Англию все символы своей власти: шотландские регалии, которые удалось отыскать, драгоценности короны, серебро, реликвии и черную плащаницу святой Маргарет и… – он сделал паузу и победоносно взглянул вокруг, – после того, как я сжег дворец и аббатство в Скоуне, я забрал оттуда ваш драгоценный камень судьбы. – Слегка улыбнувшись, он отметил, как она вскрикнула. – Он уже на пути в Вестминстерское аббатство и останется там навсегда. Теперь я правитель страны, и мой сын будет следующим монархом, которого коронуют на камне, как велит обряд. Повернитесь же ко мне лицом, мадам, когда я к вам обращаюсь! – загрохотал он.
Элейн повернулась, стараясь не показать свой страх: ей не хотелось, чтобы он заметил, как она была потрясена его святотатством. Она смерила его долгим, презрительным взглядом, сознавая, что зал полон не только прислуги, но и придворных и рыцарей Эдварда. Сотни глаз смотрели на нее, когда она заговорила.
– Вы не сможете лишить Шотландию ее святынь, – уверенно сказала она; ее лицо побелело от гнева. – И вы не добьетесь таким образом клятвы верности от ее народа. Что касается меня, то я не присягну вам в верности, Эдвард, король Англии. Ваш отец объявил меня мертвой! Он отобрал у меня земли, мое наследство, мое имя, даже моих детей! И я вам ничего не должна!
– Вот как, – улыбнулся Эдвард. – Значит, вы не просто непокорная шотландская женщина! Как я мог забыть выходки вашей юности? Как я мог забыть, что в ваших жилах течет кровь уэльских мятежников? Пожалуй, я арестую вас, мадам, и отправлю к вашему племяннику Оуэйну в замок Бристоль или в сам Тауэр к этому жалкому королю Шотландии, который с радостью примет ваши заверения в верности. Хорошо, что я не разрешил вашему мужу вернуться на север. Я был прав, оставив его в Лондоне, подальше от его мятежной жены. У вас осталась последняя возможность. – Король повернулся, холодно взглянув на нее. – Либо вы принимаете присягу, либо проводите остаток жизни в тюрьме Тауэра вместе со своим мужем. – Он сложил руки. – И давайте больше не будем тратить времени. Решайте. – Они в упор смотрели друг на друга.
Элейн отвела взгляд первая. Призрак страшной тюрьмы Эдварда был так зрим и ужасен, что не было смысла спорить. Да и какую пользу она сможет принести Дональду, детям или Шотландии, если окажется в тюрьме? Проклиная собственную слабость, она заставила себя опуститься перед ним на колени на жестком помосте и положить свои руки между его рук. Она повторяла клятву сквозь сжатые зубы
Элейн пошла в часовню. Встав на колени в темноте, посмотрела на статую Мадонны. Она устала, слишком устала. Расправив спину, схватившись за край кафедры, она молилась. Пресвятую Деву было плохо видно; из глаз ее в пламени свечи, мерцающей у ее ног и казавшейся призрачной в темноте огромной часовни, градом катились слезы.
Элейн безотчетно встала и пошла к алтарю. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было потрескивание горящей свечи. На тяжелый ковер легли тени, отбрасываемые светом свечи; вышитая Мадонна с младенцем были неподвижны; их взгляды устремились в зыбкую бесконечность.
Она остановилась. Ее рука бессознательно отодвигала тяжелое полотно ковра. Кто-то свыше руководил ее действиями, кто-то вел ее руку. Она ни о чем не думала, когда ее твердые, негнущиеся пальцы коснулись вмурованного в кладку камня. Сама не сознавая того, она расшатывала его, скребла ногтями, толкала взад и вперед, пока старая известь не треснула и не развалилась; камень выпал на пол, освобождаясь от соседних. Она не чувствовала, как вытаскивает доску из ее ниши. Под доской была пыльная коробка; Элейн завернула ее в подол платья. Вернув на место доску и камень, она опустила тяжелый ковер, и тот упал на место. Даже когда она снова встала на колени, чтобы помолиться перед алтарем, она не осознавала, что сделала.
Король Эдвард провел в Килдрамми два дня. Элейн держалась особняком, и он не настаивал, чтобы она снова вышла к нему. Королю было достаточно того, что он занял один из богатейших и наиболее важных замков на севере Шотландии, и он лишь присматривал за тем, чтобы его люди и лошади кормились за счет Маров. И только когда он убедился, что все насытились и отдохнули, он приказал двигаться дальше. Перед тем как уехать, он велел Элейн прийти к нему еще раз, в большой зал.
Она заставила долго ждать себя, пока одевала лучшее платье и бриллиантовую диадему, наконец, она вышла в зал, высокая и статная, в сопровождении четырех дам. Это была принцесса королевской крови, которая сделала перед королем изящный реверанс, забыв про обиду и боль.
Он приветствовал ее появление довольным кивком головы.
– Я хочу сообщить вам о своем отъезде, леди Map. И еще кое-что, прежде чем я уеду. – Она слышала, как тишина отдалась эхом в сводах зала, как каждый мужчина, женщина и ребенок затаили дыхание. – Килдрамми будет от моего имени держать ваш сын, лорд Гратни. Я распоряжусь, чтобы мои мастера укрепили его стены. Шотландские замки, как и замки Уэльса, станут мне опорой в том, чтобы держать страну в повиновении. А также ее людей. – Он сделал паузу. – И больше никогда не предавайте меня, мадам. Если вы это сделаете, то дорого за это заплатите. Вы меня хорошо поняли?
Она заставила себя улыбнуться.
– Конечно, кузен.
Насмешка в последнем слове заставила его слегка покраснеть, но, не говоря больше ни слова, он повернулся и направился к двойным дверям во двор. Никто не двинулся с места, пока от одного из королевских рыцарей не прозвучала отрывистая команда войску. Солдаты развернулись, гремя сапогами по каменному полу, и строем вышли из замка.
Элейн почувствовала слабость, на ее руку легла одна рука, а затем еще и еще; Кирсти, Мэри и ее дамы окружили ее. Прислуга тоже окружила ее кольцом. Через несколько минут король и его люди покинули пределы замка и направились на юг.