Дитя Феникса. Часть 2
Шрифт:
– Завтра мы как следует поохотимся, если эта проклятая погода наладится.
– А где же леди Файф? – спросил Алан Дервард, протягивая слуге кубок, который он только что осушил до дна. – Без нее большой зал выглядит скучным.
Подозвав слугу, Малкольм отправил его за Элейн в ее покои на верхнем ярусе башни. Но вместо жены к нему спустилась Ронвен. Она стояла, высокая и суровая, на пороге зала и многозначительно смотрела на него. Малкольма слегка передернуло. Он терпеть не мог эту женщину, но всегда тщательно это скрывал.
– Миледи отошла ко сну, – не сразу ответила она. –
– Нездоровится?
Ронвен улыбнулась уголками рта. Она не желала разглашать тайну о том, что провидец угадал беременность Элейн.
Она хотела еще что-то сказать, но в это время дверь в конце зала распахнулась и на пороге появился какой-то человек. Он промок под дождем до нитки. Вглядевшись, Малкольм узнал в нем Джона Кита, одного из самых надежных своих юнцов. Это его он еще раз отправил месяц назад к Маргарет Линкольн с поручением уговорить ее хотя бы ненадолго отпустить девочек повидаться со своей матерью.
Кит стал продвигаться к нему мимо людей, толпившихся вокруг жарко натопленных очагов. Подойдя к Малкольму, он без всяких церемоний увлек его в сторону.
– Мне надо поговорить с вами наедине.
– Что случилось, парень? – Малкольм сердито оглянулся, но чужих ушей вокруг не было. – Говори.
– Роберт де Куинси в Лондоне, – тихо сказал Джон Кит.
Малкольм побелел. Уже несколько лет ходили слухи, будто де Куинси жив, но граф отказывался им верить. Он просто не желал этого слышать. Для него не существовало силы, которая могла бы разрушить его брак с Элейн.
– Ты точно это знаешь?
– Да, он сейчас при дворе короля Генриха и уже побывал у дочерей вашей жены.
Малкольм выругался.
– Не могу поверить! – В ярости он с силой стукнул кулаком о кулак.
– Лорд Файф, – услышал он тихий голос Ронвен у себя за плечом и, выругавшись, круто повернулся к ней. Ее глаза были почти бесцветны в свете горевших жаровен, и он содрогнулся, ощутив почти суеверный страх. Мурашки пробежали у него по спине. Она слышала! Проклятие! Она все слышала!
Холодно улыбнувшись, Ронвен сказала:
– Едва ли миледи будет рада возвращению сэра Роберта. Ей нельзя ничего сообщать о нем. – Ее холодные, непроницаемые глаза смотрели ему прямо в душу. – Пока он жив.
Малкольм подавил желание осенить себя крестом. Боже правый, эта женщина и в самом деле пугала его, как ни обидно было это сознавать.
– Мне кажется, мы с вами мыслим одинаково, леди Ронвен.
Она кивнула:
– Откладывать нельзя.
По крайней мере, она была на его стороне. Малкольм посмотрел на Джона Кита:
– Полагаю, этот человек очистил свою душу в Святой земле и подготовился к смерти. Пусть она будет быстрой и безболезненной.
Джон Кит поклонился. Его лицо было сурово.
– Я сделаю все, как надо, милорд.
Малкольм кивнул:
– И смотри, чтобы никто не узнал, как и от чьей руки он умер.
– Даже сам сэр Роберт этого не поймет, – сказал Джон Кит и осклабился.
Глава двадцать первая
Февраль 1257
– Я поеду с вами.
Джон Кит уже собрался
– Герцог приказал мне скакать что есть духу. Я еду по его поручению.
– Мне известно, по какому поручению, господин, – ответила она. – Я поеду с вами. – От ее улыбки у Кита похолодела кровь.
Путь до Лондона они проделали за пять дней, часто останавливаясь и меняя лошадей. Ронвен сразу повела Джона Кита в дом на Грейсчерч-стрит. Теперь он принадлежал Дерворгилле Баллиоль, которая получила его в наследство после смерти графини Клеменс, умершей четыре года назад. Ронвен до сих пор была там желанной гостьей. Когда они въехали во двор, стемнело и ворота позади них закрылись.
У Джона был план убить его на улице – быстро, легко, и никто не узнает, кто убийца. Так же легко будет и уйти. Но Ронвен не согласилась с ним. Нож под ребро – слишком быстро и слишком легко. Убитый не узнает убийцу. Она хотела, чтобы де Куинси знал, откуда пришла смерть, и имела свой собственный план. Рулон тончайшего шелка из лавки Лунед – вот что послужит наживкой, на которую он клюнет.
Пробудившись, Роберт стал соображать, какое нынче число, и вспомнил, что это был день святого Гилберта, четвертое февраля, неудачный день, когда сбывались дурные предзнаменования. Обычно в такой день он не решился бы на более серьезные дела, чем выпростать ноги из-под одеяла и налить себе кубок вина. Однако сделка, о которой сообщил ему потихоньку его слуга, была настолько заманчива, что устоять он не мог. И разве не был удачей его поход в чужие земли, где его ждали такие сокровища! А ведь туда ему тоже не хотелось ехать. Шелк! Тончайший шелк, и по ничтожной цене! Роберт разыскал одинокую лавочку позади церкви Святого Павла. Слуг он оставил сторожить лошадей снаружи, как было указано. Когда он, бросив взгляд на торговку, узнал в ней Ронвен, было уже поздно; тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.
Она широким жестом, по всему столу, развернула перед ним рулон.
– Ну как? Нравится? – Она стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за ним. У двери замер Джон Кит с ножом наготове.
Роберт рассматривал шелк. На ощупь он был мягкий, нежный, волнующий и цвета чудного – сочно-алого, как свежая кровь. Внезапно у него пересохло во рту. Он кивнул в ответ. У него тоже был кинжал за поясом, скрытый под плащом. Роберт сделал два шага к двери и, глумливо хихикая, произнес:
– Я слышал, что моя жена сбежала с новым любовником. А разве вы не поехали за ней, леди Ронвен? Верно, ей надоели ваши кровавые делишки.
Ронвен улыбнулась:
– Она ничего не знает о моих кровавых делишках, сэр Роберт. Ничего. А вот вам вскоре предстоит познакомиться с ними. – Она пока не двигалась.
Роберт заметил молчаливого человека у двери. Он был худощавый, но жилистый и, видимо, сильный! Роберт лихорадочно соображал. Жаль, что накануне крепко выпил, подумал он. Эта стерва опасна, как гадюка, и так же стремительна. Он потянулся за кинжалом, но Джон Кит опередил его. Роберт и оглянуться не успел, как нож шотландца оказался у его горла.