Дитя Колорадо

Кинг Стивен

– Официантки «Серой чайки» делят все чаевые поровну, не так ли? Вот о чем речь.

Винс указал пальцем в ее сторону, точно целясь из пистолета, и сказал:

– В яблочко!

– И что же вы сделаете?

– Что я сделаю, – ответил старик, – так это дам на чай пятнадцать процентов, когда буду подписывать чек, а сорок долларов из наличности бостонского журналиста положу в карман Хелен, и эта сумма целиком достанется ей. А чего не видит глаз, то не ранит совесть.

– Вот так в Америке ведутся дела, – торжественно произнес Дэйв.

– И знаете, что мне нравится больше

всего? – сказал Винс Тигги, подставив лицо солнцу. Он зажмурился, защищаясь от яркого света, и от этого на его коже ожили тысячи морщинок. Они не старили его, но позволяли выглядеть на восемьдесят.

– Что? – спросила Стефани, повеселев.

– Мне нравится, как деньги ходят и ходят по кругу, как одежда в химчистке. Нравится наблюдать за этим. И на этот раз, когда механизм вращения остановился, деньги закончили свой путь здесь, на Лосином острове, где они людям действительно нужны. А для полного осознания совершенства произошедшего вспомните: горожанин заплатил за наш обед, а ушел ни с чем.

– Вообще-то, он скорее убежал, – сказал Дэйв, – чтобы успеть на эту лодку. Это напомнило мне стишок Эдны Миллей: «Веселые, но от усталости с трудом всю ночь гоняли мы туда-сюда паром». Не совсем в тему, но близко.

– Веселым он не выглядел. Но к месту своей следующей остановки будет усталым, это точно, – сказал Винс. – Он вроде упоминал Мадаваску. Может, ему и попадется там что-нибудь необъяснимое. Например, как в таком месте могут жить люди. Дэйв, выручай.

Стефани была уверена в том, что между двумя стариками существовала какая-то телепатическая связь, примитивная, но действенная. Она уже видела несколько раз ее проявления с тех пор, как три месяца назад приехала на Лосиный остров. И сейчас происходило что-то из этой серии. Их официантка возвращалась с чеком в руке. Дэйв сидел к ней спиной и только Винс видел, что она приближалась. Но его напарник без слов догадался, что нужно было делать.

Дэйв полез в карман, достал бумажник, вынул из него две купюры, свернул их между пальцами и протянул через стол. Секундой позже к ним подошла Хелен. Одной шишковатой рукой Винс взял у нее чек, а из другой в карман форменной юбки скользнули купюры.

– Спасибо, дорогуша, – сказал он.

– Десерт точно не хотите? – спросила Хелен. – Есть шоколадно-вишневый пирог Мака. В меню его нет, но у нас еще немного осталось.

– Я пас. А ты, Стеффи?

Та отрицательно мотнула головой. Дэйв Боуи, скрепя сердце, тоже отказался. Хелен удостоила его (если можно так выразиться) суровым, осуждающим взглядом:

– Тебе надо поправиться, Винс.

– Мы с Дэйвом, как Джек Спрэт с женой, – весело откликнулся тот.

– А-а, – Хелен взглянула на Стефани, и один из ее усталых глаз вдруг шутливо подмигнул девушке. – Мисс, ну и парочку вы выбрали.

– Они молодцы, – сказала Стефани.

– Ну конечно. И после этого вы, возможно, сразу попадете в «Нью-Йорк таймс», – усмехнулась Хелен. Она собрала тарелки и сказала: – Я вернусь за остальным.

– Когда она обнаружит эти сорок долларов в кармане, – сказала Стефани. – Она догадается, кто их туда положил?

Она снова оглядела патио, где две дюжины посетителей

пили кофе, чай со льдом, пиво или ели шоколадно-вишневый пирог, которого не было в меню. Не многие из них были похожи на того, кто положил бы сорок долларов наличными в карман официантки, но все же такие были.

– Может быть, и догадается, – ответил Винс. – Но скажи мне кое-что, Стеффи...

– Конечно, если смогу.

– Если бы она не догадалась, это сошло бы за анонимное ухаживание?

– Не понимаю, о чем вы.

– А мне кажется, понимаешь, – сказал он. – Пошли, вернемся к работе. Новости ждать не станут.

2

Что Стефани больше всего любила в «Еженедельном островитянине», так это великолепный вид залива Мэн, открывающийся перед ней, стоило отойти на шесть шагов от стола. Он очаровал ее в первый же день, и за три месяца, потраченных в основном на составление рекламных объявлений, она не смогла налюбоваться этим зрелищем. Все, что нужно было сделать, это выйти на балкон, тянущийся вдоль всего похожего на амбар здания издательства. Да, воздух пах рыбой и водорослями, но на Лосином острове все так пахло. Стефани поняла, что к этому можно привыкнуть. Более того, как только перестаешь замечать этот запах, начинаешь принюхиваться, искать его повсюду и наконец понимаешь, что жить без него не можешь.

Если стоит безоблачная погода, как в тот день конца августа, можно до мельчайших деталей разглядеть каждый дом, пирс и лодки, находящиеся на побережье Тиннок. Стефани могла даже разобрать надпись «саноко» на корпусе топливного насоса и название «Лили Бет» на борту легкого рыболовецкого судна, кормильца на отдыхе, ожидающего чистки и покраски. Она наблюдала, как тысячи солнечных зайчиков, весело переливаясь, отскакивали от сотен жестяных деревенских крыш, и как мальчишка в потрепанных шортах и фуфайке ловил рыбу с покрытого галькой замусоренного пляжа около бара Престона. А между деревней Тиннок (которая на самом деле была довольно крупным городом) и Лосиным островом солнце играло на самой синей воде, которую она когда-либо видела.

В такой день возвращение на Средний Запад казалось невозможным. И даже когда наползал туман, в котором тонул материк, а печальный вой сирены звучал, как рев первобытного чудовища, мысль об отъезде не становилась привлекательнее.

– Будь осторожна, Стеффи, – сказал как-то Дэйв, когда та сидела на своем столе, держа на коленях желтый рабочий блокнот, в который широким почерком с наклоном влево были занесены наброски наполовину составленной рубрики «Об искусстве». – Жизнь на острове, как малярия. Проникнет в кровь – не избавишься.

И вот, включив свет (солнце садилось и в длинной комнате уже начало темнеть), она села за стол и перед ней оказался верный блокнот с новым вариантом рубрики «Об искусстве» на первой странице. Эта статья могла быть заменена любой из шести подобных, созданных Стефани, но все равно оставалась предметом ее гордости. Несмотря ни на что, это ее работа, за которую платили. И Стефани не сомневалась, что там, где продают «Еженедельного островитянина», а он пользовался спросом, люди читают эту рубрику.