Дитя лагуны
Шрифт:
— А-а-а-апчхи!
— Проклятье, Мик… Ну иди же!
Мик послушно поплелась к выходу, разражаясь при этом громкими чохами. Парочка, вошедшая в ресторан, — уже немолодой мужчина с брюшком и моложавая дама в изящном синем платье — неодобрительно покосилась в ее сторону.
Вам бы аллергию на любимое блюдо! — обозлилась Мик. И любовника, который как огня боится жены! Спору нет, тогда бы вы были на высоте! И выглядели лучше, чем я…
— А-а-а-апчхи!
Мик вышла на улицу. Свежий вечерний воздух подействовал
А еще эта парочка! Лишь бы они не заметили, что Лаэрт был с ней… Иначе не видать ей как своих ушей ни работы, ни Лаэрта… Уж конечно, вопрос решится не в ее пользу. Вряд ли Лаэрт предпочтет никчемную чихающую любовницу богатой жене, отец которой владеет знаменитыми «Откровениями»!
Надо же было так испортить вечер! — думала Мик, садясь в такси. Она злилась и на себя, и на друзей Ольги, заявившихся в ресторан так некстати. Таксист, молодой мужчина, заметил ее настроение:
— Похоже, денек у вас был не очень… — ободряюще улыбнулся он.
— Скорее, вечерок, — усмехнулась Мик.
— Какой негодяй испортил его такой красивой девушке?
Мик улыбнулась в ответ на комплимент. Но изливать свою душу таксисту она не собиралась.
— Устрицы.
— Устрицы? Аллергия? Так вот почему у вас такие красные щеки! А я-то думал, вы плакали.
Неужели уже началось? Мик заглянула в зеркальце. И действительно — ее чудесная золотистая кожа покрылась красными пятнами, напоминавшими лихорадочный румянец.
— Вот черт! — не удержалась она. — Проклятые устрицы!
— Уверен, вы злитесь не из-за устриц, — подмигнул ей таксист.
— А из-за чего же? — удивленно взглянула на него Мик.
— Из-за самой себя…
Ох уж ей эти знатоки душ: таксисты и бармены… И откуда ему знать, отчего она злится? Мик могла бы расплакаться, могла бы рассказать этому парнишке все, что скопилось у нее на душе. Но что бы это дало? Ровным счетом ничего. Никакого облегчения…
И потом, это всего один вечер… Лаэрт же не будет злиться на нее бесконечно? Она сама позвонит ему и все уладит. А потом полетит на Бора-Бора и напишет об Эрике Торланде. То, что хочет Лаэрт… И все снова будет хорошо. Наверное…
2
Мик торопливо упаковывала чемоданы. До выхода оставалось совсем немного, а она никак не могла найти ни любимой юбки, ни новенькой бордовой блузки, ни дорогущих красных туфель на шпильке, за которые Лаэрт так благородно выложил тысячу долларов… Ничего!
Она в панике металась по комнате, перевернула вверх дном и без того развороченные ящики с бельем, выволокла из шкафа гирлянду вешалок с одеждой и выложила все это на разобранном диване, заваленном
Оставив надежду разыскать любимые вещи, Мик принялась упаковывать то, что удалось найти. Когда чемоданы были собраны, Мик наконец нашла туфли и юбку. Выяснилось, что они валялись под диваном, куда она закинула их, вернувшись в весьма скверном настроении из ресторана «Под водой».
К этому времени Лаэрт уже забыл о злополучном приключении в ресторане. Встреча с друзьями жены, слава богу, не имела последствий. Ему удалось убедить их, что он, как примерный семьянин, готовил сюрприз любимой жене.
И действительно, через день он сводил ее туда, предварительно договорившись с музыкантами, чтобы они спели Ольге ее любимую песню и подарили пышный букет орхидей. Она оценила сюрприз, и на этом инцидент был исчерпан, не успев развиться. На Мик же Лаэрт не сердился ни капли — как он мог сердиться на свое золотце, которое всего-навсего позволило себе полакомиться любимым блюдом.
Поговорив с любовником, Мик испытала немалое облегчение. После ужина в ресторане она не могла уснуть целую ночь и к утру окончательно убедила себя в том, что Лаэрт ее бросит. Но этого не случилось, и с души Мик свалился камень: Лаэрт остается с ней, и Полинезия открывает ей свои объятия…
Покончив со сбором вещей, Мик охнула. До вылета оставался всего час, а ей еще нужно было добраться до аэропорта… Приложив все усилия, Мик успела на самолет, хоть и подбежала к трапу последней. Ей досталось тринадцатое место, чему Мик не очень огорчилась. Зато она летит первым классом!
Когда самолет воспарил над серой гладью взлетной полосы, у Мик разыгралась фантазия. Она вообразила себя свободной, совершенно свободной от всего женщиной, которая летит вовсе не по заданию потенциального босса, а по своему желанию. Летит в сказочную страну, о которой всегда мечтала, и наслаждается этим полетом…
Наверное, Лаэрт не одобрил бы этого, если бы Мик рассказала ему. Но она и не будет рассказывать. Зачем ей портить отношения с мужчиной, который так много для нее делает? Лучше уж промолчать, благо никто не тянет ее за язык…
Мик думала, что перелет покажется ей долгим и утомительным. Но он дался ей так легко, будто она провела в самолете не двенадцать часов, а всего-навсего два или три. Мик постоянно смотрела в окошко иллюминатора, пила сок и в неограниченном количестве поглощала булочки, которые только и успевала подносить ей стюардесса.
Когда же раздалось сообщение о посадке, Мик мирно посапывала, прижавшись щекой к мягкой спинке кресла. Ее разбудил мужчина, сидевший позади. Он тут же предложил ей свои услуги в качестве «носильщика» и «гида», но Мик отказалась, с улыбкой объяснив мужчине, что цель ее поездки — не отдых, а дела.