Дитя любви
Шрифт:
– Что вы собираетесь делать?
– Вы приехали сюда, чтобы выведать наши тайны? Я с ума схожу от любви к Карлотте!
– И к ее богатству!
– Это тоже входит в секрет ее очарования! Я схожу с ума по всему этому, но притом я в весьма здравом рассудке!
Я почувствовала отчаяние при виде своего бессилия. Что я могла сделать? Чего я не могла делать - так это выносить его присутствие, стоять здесь, разговаривать и смотреть на его насмешливое лицо. Я повернулась и направилась к лошади.
***
Домой я ехала
Выход был один: ничто не могло спасти Карлотту, кроме смерти Бомонта Гранвиля. Что бы ни случилось, он всегда будет виться вокруг нее, он не отступит. Он околдовал ее и должен умереть!
Странно, но, когда я так решила, я сразу почувствовала себя лучше. Я прошла в оружейную. Я часто смотрела, как Карл и Бенджи тренируются в стрельбе из ружей, и иногда сама присоединялась к ним.
– Неплохой выстрел для девочки!
– удивился однажды Ли.
"Это единственный способ", - твердила я себе. Я выбрала маленький пистолет: раньше я им уже пользовалась, он был моим старым другом. Я отнесла пистолет в мою комнату и спрятала в ящик.
Смогу ли я сделать это? Смогу ли совершить убийство? Я думаю, при определенных обстоятельствах каждый смог бы убить человека, если это единственный выход из ситуации.
Скоро все будет кончено. Я пойду в дом, позову его, и он будет стоять на лестнице. Все, что мне надо сделать, это поднять пистолет и выстрелить в него. Это будет конец всему, и только так можно спасти Карлотту от будущего отчаяния!
У меня был долг перед ней: она не принадлежала мне, когда родилась, я позволила другой женщине забрать ее у меня. Теперь я должна спасти ее от этого насильника и негодяя, ибо мне нетрудно было представить, что он сделает с ней.
То, что он сделал со мной, навсегда ранило меня. Тогда я пошла к нему ради моего отца, а теперь пойду - ради Карлотты.
Теперь я чувствовала себя значительно лучше, но надо было прожить еще целый день. Он казался мне таким долгим.
Днем я столкнулась на лестнице с отцом. Он проводил меня внимательным взглядом, будто что-то заинтересовало его. Если и так, то это было впервые.
– Ты плохо выглядишь, - сказал он.
– Я удивлена, что ты заметил это, - ответила я.
– Заметил: ты боишься за свою девочку? Я не ответила. Отец взял меня за руку и повел в комнату, которая была его кабинетом, где он обычно занимался вопросами наших владений. Он с доброй улыбкой посмотрел на меня.
– Она может постоять за себя, - сказал он.
– У нее есть воля. Если она хочет выйти замуж за этого человека, она выйдет, и ты ничего с этим не сможешь поделать!
– Кое-что смогу! Я могу помешать этой свадьбе и сделаю это!
– Мы можем разлучить их на время, но это может и не помочь. Карлотта очень решительная девушка!
– А Гранвиль твердо решил завладеть ее деньгами!
– У него неважная репутация, но порой все меняется. Иногда человек отбрасывает старое
"Это он о себе!" - подумала я, но сказала:
– Только не этот человек! Мне известно кое-что про него.
– Слухи многое преувеличивают.
– Ты сказал, что мы разлучим их. Так вот, ничего не вышло: он в Эндерби-холле! Я видела его там сегодня утром!
Отец расхохотался.
– Конечно, в ее доме! Что ж, если он находится там, значит у него есть на это право! Ты всегда жила замкнутой жизнью, наслышалась о нем всяких россказней и навела переполох в доме! Но если уж Карлотта остановила свой выбор на нем, а он на ней.., что ж, пусть женятся! Это будет для нее уроком, она попробует жизнь!
– Ты не знаешь, какой он человек!
– Послушай, дочь! В юности у всех мужчин бывают приключения! Не думаешь ли ты, что они ведут себя, как монахи?
Но тут я не выдержала и закричала:
– Я знаю этого человека! Ты помнишь, как тебя бросили в грязную тюрьму в Дорчестере? А помнишь, как тебя потом отвели в отдельную камеру, а на следующее утро освободили?
Он с удивлением посмотрел на меня.
– Конечно, помню! Этого я никогда не забуду, но как это связано?..
– Так!
– выкрикнула я, - Как, ты думаешь, купили твою свободу? Я заплатила за нее этому человеку! Я, твоя дочь, которую ты всегда презирал! Я пошла просить за тебя, а там был он... Гранвиль был другом Джеффриза и согласился помочь освободить тебя, если я...
– Я закрыла лицо руками.
– Ты даже представить себе не можешь, на что это было похоже! Этот человек... Как я могу описать тебе все это? Ты видишь в нем нормального человека, я же говорю тебе, что он способен на любое зло!
Он отнял руки от моего лица.
– Ты...
– сказал он.
– Ты пошла на это ради меня? О, Боже! Так вот, почему... Все это время я искал моего благодетеля, а им оказалась моя собственная дочь!
– Да, - ответила я, - дочь, которой не придавалось ровно никакого значения.., дочь, которая не смогла быть сыном!
Он молчал. Я увидела, как исказилось его лицо. Это было раскаяние.., да, раскаяние за все прошлые годы!
– Присцилла...
– нежно промолвил он. Я не ответила, я чувствовала, что с меня довольно. Я исчерпала себя и думала только о пистолете, что лежал у меня в ящике.
***
Это был день множества событий. Вернулся домой Ли. Я бросилась в его объятия, и он поцеловал меня, внимательно оглядев.
– Прошло столько времени!
– сказала я.
– Я приехал, как только смог. Все кончено, с этого дня я буду дома! Но, моя дорогая, ты похудела.., и так бледна! Ты болела?
– Ничего, скоро все будет в порядке. Мать была очень обрадована его приездом.
– Ли, как это прекрасно!
– воскликнула она.
– Я так ждала, когда же ты, наконец, вернешься. Присцилла рассказывала нам о твоих планах насчет Довер-хауса!