Дитя Меконга
Шрифт:
— Не вам судить. Не делайте глупостей.
Она всё ещё не понимает. Всё ещё не принимает действительность и нависшую над ней опасность. Или всё ещё надеется?
«Беги!» — требование так и не срывается с губ, задавленное невидимой рукой на шее, а тело не приближается к цели. Сколько бы Тонг не делал шагов, сколько бы не рвался вперёд…
Обоюдоострый клинок в руке человека приходит в движение. Пробравшийся
Всего один выпад и вскрик взлетает в небо, а лёд орошается кровью…
Картинка идёт трещинами, как только Наоварат теряет равновесие, оседая на каменистую землю, а Тонга выбрасывает обратно в реальность.
— Нет!
Глухой вскрик тонет во всхлипе.
Нок. Растрёпанный, испуганный и потерянный. Он сидит, сжав на груди футболку так, что кажется, ещё мгновение и порвёт пальцами ткань.
— Пи, — тихо зовёт Тонг. Трогать Нока он не решается, хотя ладони покалывает от желания коснуться плеча, дав понять тем самым, что тот не один. — Пи, вы меня слышите? Это всего лишь сон. Просто кошмар, понимаете?
«Кошмар ли?..»
Ответа на мелькнувший в голове вопрос у Тонга нет. Как и понимания, как он вообще попал в чужой сон. Хотя жжение под кольцом, намекающее на новый ожог там, говорит само за себя и заставляет задаваться другим вопросом. На который у него тоже нет ответа.
— Слышите меня, Пи? Просто кошмар…
Тонг старается копировать голос матери, что так же успокаивала его когда-то давно в детстве: мягко, нежно, ласково. Только она ещё и обнимала Тонга, поглаживая его по голове, а он не рискует.
— Снова… — выдыхает Нок, наконец-то обращая на него внимание. — Да, ты прав, просто кошмар. Ничего особенного. Прости. Я тебя напугал?
«Снова, но при этом ничего особенного, да, Пи?»
Тонг хмурится, вглядываясь в бледное лицо и только сейчас замечая круги под глазами. Будто последние ночи Нок плохо спал.
— Как часто тебе снятся кошмары, Пи?
— Всем нам порой снятся кошмары, — уходит Нок от ответа и отворачивается, чтобы заглянуть в лежащий на тумбочке телефон. — Ещё слишком рано, давай спать. Прости что разбудил. Ложись, я больше не буду.
«Спать» — заканчивает Тонг мысленно, когда Нок замолкает.
— Они снятся с самого детства?
Тонг и сам не до конца понимает, почему спрашивает об этом и почему затрагивает именно детство. Ведь кошмары могли прийти к Ноку в любом возрасте.
«Понимаешь, — шепчет что-то внутри. — Или хотя бы догадываешься».
— Ты помнишь?..
Тонг открывает рот, чтобы сказать «нет». Потому что… Нет, не помнит. Не знает. Его нынешнего не было даже в проекте, когда Нок был маленьким. Однако стоит заглянуть в тёмные глаза, как прошлая жизнь снова приоткрывает дверь памяти, позволяя увидеть…
…Дверь открывается бесшумно,
Маленький, едва пошедший в школу мальчишка стоит перед его кроватью, прижимая к груди подушку: растрёпанный, босой и совершенно несчастный.
— Пи, — тихо выдыхает он. — Можно я посплю с тобой? Пожалуйста? Я не…
— Снова кошмары?
Кхем спрашивает, но вместе с тем уже откидывает одеяло, приглашая.
Кивнув, Нок бросает подушку в изголовье, прежде чем юркнуть на узкую, но ещё спокойно вмещающую двоих детей кровать.
— Больно? — тихо уточняет Кхем, поправляя брошенную наспех подушку, и Нок кивает, растирая грудину. Он всегда так делает после кошмаров.
— Снова приходил этот большой человек с ножом… Снова меня ударил… Пи… — Нок шепчет, сбиваясь и снова продолжая говорить. — Было так больно и страшно…
— Он больше не придёт, ложись спать. Давай.
Кхем приподнимает одеяло, дожидаясь, пока Нок уляжется, и лишь после этого закрывает его.
— Ты ведь не пойдёшь спать куда-нибудь ещё, Пи?
Нок подкатывается под бок, будто котёнок, и смотрит выжидательно, так что приходится ответить, хотя Кхему казалось, что всё и так ясно.
— Не уйду. Буду отгонять от тебя сны о плохом человеке, и он не придёт.
— Спасибо, Пи.
— Спи, Наоварат, я не дам плохому человеку до тебя добраться, — с несвойственной детям серьёзностью отзывается Кхем, поправляя на плече Нока край одеяла…
— Наоварат? Твоё полное имя Наоварат?
— Да. Ты не знал?
Ответ занимает три удара сердца, а на четвёртый удар оно срывается куда-то вниз, чтобы на мгновение замереть.
— Я… Похоже, что нет.
Тонг растирает лицо ладонями, хотя сейчас в них хочется спрятаться, от ситуации, от внимательного взгляда, от всего…
— Значит, ты всё-таки помнишь?
— Вспомнил, — поправляет его Тонг с тихим вздохом. — Значит, вам снова снился тот страшный человек?
Тонг и так понимает, что да. Он сам своими глазами видел этого «страшного человека», хотя и плохо рассмотрел затенённое, будто смазанное лицо.
Каким-то образом они разделили сон Нока на двоих.
Пальцы смыкаются на кольце и проворачивают его на пальце, причиняя тем самым лёгкую боль.
«Похоже, там всё-таки ожог…» — отстраненно отмечает Тонг, снова проворачивая кольцо.