Дитя Меконга
Шрифт:
— «Как я могу бросить всё здесь, и выбрать мир, который меня даже не касается» — повторяет Нок слова Тонга и сердце в груди того вздрагивает. — Это твои слова, Пи. Что ты имел в виду, говоря их?
Он не знает нарочно или случайно Нок назвал его так, однако это тихое, но твёрдое «Пи» всё-таки заставляет Тонга посмотреть в глаза, прежде чем с напускным спокойствием отозваться:
— Я не твой Пи и никогда не смогу им быть. Я не Кхем, Пи Нок, хоть он и часть меня. Не забывай, пожалуйста, об этом.
— Прости, — Нок извиняется
Тонг прикрывает глаза и опускает голову, прерывая зрительный контакт. Только вот долго прятаться не получается. Чужие пальцы касаются соскользнувших на лоб волос, убирая короткую прядь, но лишь затем, чтобы ткнуть костяшкой в его центр. Не больно, но наглядно. Будто говоря: «Подними голову».
— Тонг, — тихо зовёт Нок и Тонг, открыв глаза, поднимает взгляд.
Рука тут же исчезает из непосредственной близости.
— Что ты имел в виду, когда говорил про другой мир?
— Начнём с того, что… — задумчиво прикусив губу изнутри, Тонг внезапно немного меняет тему: — Сначала скажи, когда ты пришёл? Что успел увидеть и услышать?
— Хочешь поднять эту тему?
Тонг кивает, хотя по взгляду Нока понимает, что ответ ему, возможно, не понравится и оказывается прав.
— Имя. Кого в твоей жизни звали, так же как и меня, Тонг? Кого звали Наоварат?
Сердце в груди Тонга испуганно замирает, а губы сохнут, так что хочется нервно облизнуть их, но он сдерживается.
«Тебя, Пи. Твою прошлую жизнь…» — слова, что так и не превращаются в звук.
«Если прошлое приходит к нему в кошмарах, имею ли я право напоминать о нём?..»
— Не в моей, Пи. В жизни Кхема.
Повисшая в комнате тишина заставляет Тонга снова коснуться кольца, будто то якорь, что даёт поддержку.
— Что ты имеешь в виду? — Нок шепчет, однако в окружающей тишине его прекрасно слышно.
— Если верить снам. Смешно звучит, но другого у меня нет, Пи, — Тонг криво усмехается и коротко разводит руками, прежде чем снова вернуть пальцы на кольцо. — Когда-то давно, когда Кхем был маленьким, у Кхун Туантонга была невеста… Её убили почти на глазах Кхема.
— Как?..
Голос Нока всё так же тих, руки сложены в замок, а взгляд… Цепкий и ищущий. Иначе у Тонга его назвать не получается.
«Как?..»
Перед внутренним взором Тонга предстаёт один из снов. Ледяной клинок, что летит точно в цель — сердце и находит её…
— Проткнули клинком…
Тонг замечает, как взлетает рука Нока к груди. Как тот трёт пальцами почти самый центр, лишь чуть сместившись влево. Ровно то место, куда угодило Наоварат остриё ледяного клинка.
— А что с другим миром? О чём ты говорил?
Нок спрашивает это настолько внезапно, что Тонг на мгновение теряется, немного забыв, с чего вообще начался их разговор. И этого мгновения хватает, чтобы
— О мире нагов.
Только увидев, как расширяются глаза Нока, Тонг понимает, что именно сказал и прикусывает язык, но слова уже слетели с губ и обратно их не вернуть.
— Тонг… Это всего лишь легенды…
Перед внутренним взором Тонга встают отделанные золотом и фресками стены дворца, внутренний дворик с прудом, на берегу которого Наоварат читала книги маленькому Кхему, и грустная улыбка касается его губ.
«Легенды…»
— Они же откуда-то должны взяться.
— И ты в это веришь? — Нок хмурится, но не спешит называть Тонга глупцом или наивным.
— Я могу лечить прикосновением, Пи, а мои глаза в такие моменты светятся, — криво и чуть насмешливо улыбается Тонг. — Думаете, я могу вот так запросто решать, что может, а что не может существовать?
— И ты веришь, что наги действительно существуют?
— Если я верю одним снам про Кхема, что нашли подтверждение в реальности, то как я могу отбрасывать другие?
— Ты хочешь сказать?..
Взгляд Нока останавливается, а морщинка меж бровей становится глубже, и Тонг решается, прекрасно понимая, как со стороны выглядит этот разговор, но всё равно ныряя в пропасть.
— Кхем не был человеком, Пи. Никогда.
— Я не буду доказывать это, Пи, — тихо продолжает Тонг, когда наступившая после его слов тишина становится невыносимой. — Спросите лучше у тётушки Нэн. Это она нашла Кхема на берегу. Это она может сказать, как он тогда выглядел. И ей, возможно, вы поверите больше и легче чем мне. А сейчас, надеюсь, у вас больше нет вопросов, потому что мне пора. Хотелось бы вернуться домой не совсем ночью.
— Ты снова это делаешь…
Голос Нока ловит едва поднявшегося из-за стола Тонга, вынуждая его остановиться. И обернуться.
— Снова прячешься за излишней вежливостью.
— Я не назвал вас «Кхун», Пи. Это простая вежливость, — парирует Тонг. — И мне действительно пора идти.
— Это было бы совсем уж слишком, — Нок криво улыбается. — Я спрошу тётушку. Напиши…
Договорить Нок не успевает, его прерывает мелодия звонка и Тонг спешит достать телефон, рассчитывая увидеть на экране имя Синга, однако там высвечивается короткое и лаконичное: «Мама».
— Простите, — коротко извиняется Тонг, прежде чем принять вызов. — Что-то случилось, мам? Если нет, то давай я перезвоню попозже, я сейчас не…
— Ты сможешь приехать на этой неделе, Тонг?
Тонг хмурится от того каким усталым и надтреснутым звучит в динамике голос матери.
— Мам, что-то случилось?
Он краем глаза замечает, как поднимается из-за стола Нок и как подходит ближе, будто чтобы подслушать, но не останавливает его. Даже когда Нок встаёт вплотную к спине, не отступает.