Дитя моря
Шрифт:
– А может, наоборот поняла, и решила вовремя убежать из-под венца.
– Это ты намекаешь, что она была бы несчастлива с Германом?
– Ни на что я не намекаю, - нахмурился Степаныч.
– Не наше это дело. Давай прекращать эти разговоры...
– Какой-то ты скрытный и нелюдимый, как бирюк. Не поймешь, что у тебя внутри.
– Лучше тебе не знать, что у меня внутри...
– А почему тебя все называют "Степаныч"? Типа, уважают, тебя же Степаном, кажись, зовут.
– Отвали! Говорю же, не лезь в душу!
– Точно говорят, чужая душа потемки...
– Тоже мне философ выискался...
* * *
Марина проснулась и сладостно
Вчера Игнасио пообещал свозить Марину в Силвеш и Лагуш, чтобы показать местные достопримечательности. Скоро позавтракав, Марина и Игнасио отправились в Силвеш. Этот город был когда-то столицей всего Алгарве, и конкурировал с испанской Гранадой в блеске и влиянии, а с португальской столицей Лиссабоном в оживленности в культурной жизни. В ХI веке Алгарве захватили мавры, потом они были изгнаны крестоносцами. Мавры оставили после себя дворцы и крепости, построенные в своеобразном архитектурном стиле.
Современный Силвеш оказался небольшим городком, утопающим в апельсиновых и мандариновых рощах. Его можно было с легкостью обойти пешком. Главная достопримечательность города старый замок, построенный маврами почти тысячу лет назад, и хорошо сохранившийся до наших дней. Старинная крепость-замок из красного камня, построенная на холме, величественно возвышалась посреди белых городских строений. На территории крепости суетливо сновали толпы туристов, жадные до новых впечатлений. Но на Марину крепость почему-то произвела мрачное впечатление своими мощными стенами, выстроенными из красного как кровь камня. Здесь все напоминало о былых сражениях, лязге оружия, Марине здесь было неуютно. Тут все напоминало о величии былой грозной цивилизации, ушедшей в небытие, и о страданиях и боли павших в сражениях людей.
Зато Лагуш произвел впечатление своими золотистыми пляжами, сказочными гротами и затерянными среди скал небольшими пляжами-бухточками, на которые можно было попасть только на катере. Здесь уж точно можно было спрятаться от назойливых туристов. Океан в этот день был не спокоен, Атлантика решила показать свой норовистый характер. Полутораметровые волны с грохотом обрушивались на песчаный берег Лагуша. Несясь на скорости вдоль скал, лодка подпрыгивала на волнах. Соленый ветер развевал волосы Марины, она улыбалась, глаза светились восторгом. Ей совсем не было страшно, Игнасио был рядом с ней, и он держал ее за руку. Загорелый португалец, управляющий лодкой, с невероятной точностью проплывал под арками в небольшие пещеры и гроты. За многие годы вода вымыла в скалах невероятной красоты пещеры. Эти пещеры и гроты, словно причудливый каприз природы, расположенные в нагромождении скал, радовали глаз и настораживали одновременно. У Марины замирало сердце, когда капитан бесстрашно направлял лодку прямо в раскрытые каменные пасти, мастерски маневрируя между отвесных скал. Марина оглянулась назад и на минуту ужаснулась, ей казалось невероятным, что вот сейчас их лодка шириной в три метра протиснулась сквозь узкую арку. Потом они отправились на морское сафари, дельфиний
За несколько часов Марина устала от океанской качки и в гавани с удовольствием ступила на сушу, но еще какое-то время ее штормило и качало из стороны в сторону, казалось, что земля уходит из под ног. Можно было продолжать осматривать достопримечательности Лагуша, находящиеся на берегу, но для одного дня достаточно было впечатлений. Игнасио пригласил Марину в кафе поужинать. Это был романтический ужин при свечах с традиционным исполнением фаду.
Есть в Португалии одна достопримечательность, у которой нет постоянного места прописки. Это музыка фаду. Роль этого музыкального жанра весьма значительна в жизни местных жителей, так как проводит четкую грань между яркими и живыми испанскими ритмами, представляя буйный и резкий испанский характер, и мягкой и меланхоличной душой португальского народа.
– Фаду принесло Португалии мировую известность, - сказал Игнасио, когда они с Мариной сели за столик в небольшом уютном кафе.
– Трудно объяснить фаду на словах, лучше один раз услышать.
Марина с интересом осмотрелась по сторонам.
– Здесь очень мало людей, - сделала она замечание, - и столиков мало...
– Это очень хорошо, - сказал Игнасио.
– Значит, здесь меньше будет толпиться туристов, и, вообще, меньше официоза. Лучше всего познавать страну по ее глубинке, где лучше сохраняются традиции и меньше влияния глобализации и модернизма. Может, исполнители не так известны, но зато поют с душой. Атрибут фаду - это неизбывная грусть, которая по-португальски называется saudade. В переводе на русский значит тоска, ностальния.
В тот вечер выступали двое солистов - мужчина и женщина, аккомпанировали им гитаристы. Марина слушала фаду с замиранием сердца, это музыка и виртуозное исполнение певцов не могли никого оставить равнодушными. Словно цыганские романсы, приобретшие необыкновенную популярность в России, они бередили душу, вызывая воспоминания о былой любви или о силе зарождающейся страсти. Когда наступил перерыв, музыканты ушли со сцены. Игнасио разлил вино в бокалы и поднял свой бокал:
– Марина, я хочу выпить за тебя. Благодарю судьбу, что помогла нам встретиться.
– Помню, вначале ты не очень был рад нашему знакомству, - рассмеялась Марина.
– Ты всячески избегал встреч со мной.
– Ну, я же тогда не знал, что ты мне послана небом и...
– мужчина помедлил и добавил, - и что я не смогу без тебя жить.
– Мне показалось, что ты разочарован в любви, да и вообще в женщинах...
– Что было, то было, - усмехнулся Игнасио.
– Но я же тогда не знал, что самое лучшее в жизни и самая главная встреча ждали меня впереди. Я не знал, что встречу женщину своей мечты. И полюблю со всей страстностью поэта...
– О, так ты поэт?! Лирик... Я все гадала, кто же он - мой Игнасио? Чем занимается, что за профессия у него? Ты казался мне таким загадочным, - улыбнулась Марина и лукаво посмотрела на партнера.
– А ты мне казалась такой недоступной. Я даже немного побаивался тебя...
– Да, неужели?!
– Да, я лирик, это правда. Но не поэт, а писатель...
– И в каком жанре ты сочиняешь?
– Я пишу прозу, романы... В тот момент, когда мы встретились с тобой впервые, я был на грани срыва. Все меня раздражало, я жаждал одиночества, вот потому я и накинулся на тебя, когда ты...