Дитя мрака
Шрифт:
Она подвинула лампу, его усталые глаза, надо их поберечь.
Они уже почти покончили с завтраком, когда снова послышались шаги. С той же стороны, что и раньше. На сей раз они звучали громче обычного, упорные, навязчивые.
И вдруг остановились. Совсем близко.
Лео уже встал, метнулся между матрасами, мимо очага, прислушиваясь к звукам, которые успели смолкнуть.
Она видела, как он вздрогнул, когда в дверь постучали.
Спрятаться за столом было трудно, она пригнулась, но без толку. Стучали редко, здесь никто этого не делал, туннель дарил людям покой.
Она
Они были очень похожи, когда стояли рядом. Обоим около шестидесяти, длинные седые волосы торчат из-под полосатых шапок, лица розовые, морщины, словно глубокие канавы от рта до ушей.
Глаза у обоих добрые, такие тоже бывают.
— Я просто хочу, чтобы вы знали, — говорил Миллер. Он стоял в дверном проеме, на фоне темного туннеля. — Там, у больницы, большой шухер. Похоже, они спускаются сюда.
Если хочешь, чтобы тебя не нашли.
Она зажмурилась.
Не сейчас. Не сейчас.
Асфальт у главного входа больницы Святого Георгия был покрыт снегом, под которым тоже лежал снег, а под ним прятался скользкий, гладкий лед.
Эверт Гренс вышел из машины, но, не сделав и двух шагов, поскользнулся и упал навзничь, как ребенок или пьяный, никто не успел прийти на помощь, а в беглых взглядах прохожих читалось лишь унизительное сочувствие. Он чертыхнулся и, поднимаясь, оттолкнул руку Свена Сундквиста.
Гренс ненавидел зиму, не понимал, что в ней хорошего.
Сейчас, утром, люди большей частью входили в огромную больницу, а не выходили. Гренс окинул взглядом вестибюль. Просторный, как во многих больницах. Но именно здесь он бывал редко, хотя эта больница ближайшая от Крунуберга. Справочная стойка, за ней дежурный в форме частного охранного агентства, который терпеливо объяснял очередному посетителю, куда ему идти. Кафе, где пришедшие слишком рано коротали время за чашечкой дорогого натурального кофе, сидя за столиками вместе с неизвестными в больничной одежде, которым разрешили покинуть койки, чтобы ненадолго почувствовать себя почти здоровыми. Библиотека, киоск, чуть подальше — аптека. Больница Святого Георгия ничем не отличалась от других. Любому пробывшему здесь более десяти минут нужно было поднимать глаза к вывескам под потолком, чтобы вспомнить, где он находится.
— Комиссар Гренс?
— Да.
— Нам вниз, лестница слева.
Эверт Гренс не знал молодого полицейского, который дожидался его возле дивана у самого входа. Такой же, каким был он сам много лет назад. Юноша быстро прошел по коридору, а затем стал спускаться по лестнице в подвал. Ушибленное бедро все еще болело, и Гренс хотел было попросить его идти помедленнее, но сдержался. Какого черта! Чтобы потом молодняк за
— Сигнал поступил примерно час назад. Охранник нашел тело в кульверте, который проходит в самом низу.
Молодой полицейский на ходу свободно разговаривал, дышал ровно. А Гренс запыхался, слова не мог вымолвить нормально. Те времена, когда он без труда мог вести на лестницах разговоры, давно миновали.
— Труп?
— Женщина. Лежала на койке, под несколькими одеялами. Охранник снял одеяла и увидел ее. Он собирался переправить койки на другой этаж.
Перед ними открылся кульверт. Шаги, гулко отдаваясь от стен, гудели в ушах.
— Сначала он решил, что перед ним умерший пациент. Но потом сообразил, что больничный персонал, намереваясь показать покойника родным, заворачивает его совершенно иначе. Тогда он позвонил своему начальнику. А тот в свою очередь связался с врачом.
Туннель изменил направление, стал еще шире, еще серее от бетона. Молодой полицейский шел все так же быстро, так же чертовски легко, оглянулся, сначала на Гренса, потом на Сундквиста, и сказал, уже не столь ровным голосом:
— Доктор спустился вниз. Увидел труп. И поднял тревогу. Вы сразу поймете почему.
Кульверт сделал еще два поворота, сузился и снова расширился. Нильс Крантц стоял за бело-синим ограждением из пластиковой ленты, которой отмечали место преступления. Внутри этой зоны работали криминалисты, старались зафиксировать улики, основу расследования.
Молодой полицейский из отдела общественного порядка коротко кивнул Крантцу, доложив, что с этой минуты все полномочия переходят к Эверту Гренсу и Свену Сундквисту. Гренс тотчас оттянул книзу бело-синюю ленту, чтобы перенести через нее свою негнущуюся ушибленную ногу.
— Погоди, Эверт. — Нильс Крантц устало развел руками. — Сперва мы должны осмотреть всю зону.
Вот так каждый раз.
Крантц вздохнул, достаточно громко, чтобы Эверт Гренс мог услышать. Он неплохо изучил комиссара. И знал, как и сам Гренс, что дознаватель начинает со сбора информации, допроса свидетелей и потерпевших. Не положено ему шастать внутри ограждения, пока там работают криминалисты, в перчатках и с пинцетами.
Кроме того, он знал, так же как и Гренс, что и в этот раз, и в следующий ему придется призывать комиссара к порядку.
— Что ты можешь мне показать?
Вот так каждый раз.
— Все осмотрено до самой кровати. Но, если хочешь войти, надевай вот это. — Крантц протянул им два белых халата, синие пластиковые бахилы и прозрачные шапочки. — И потом, Эверт, на сей раз ступай только туда, куда я разрешу.
Эверт Гренс и Свен Сундквист сняли пальто, еще мокрые от снега. Гренс тщательно натянул на ноги бахилы, надел халат, который оказался маловат, надвинул на лысину шапочку. Раньше, думал он, нас не заставляли рядиться в это барахло. Впрочем, лучше смешная шапчонка, чем потерянная улика. Объем технической информации ныне невероятно возрос, за последние годы аналитическая криминалистика развивалась семимильными шагами, не в пример мозгам дознавателей.