Дитя океана. Дилогия
Шрифт:
Я перевела глаза на него. Невысокий, довольно упитанный мужчина лет сорока, несмотря на поздний час, одетый в наглухо застегнутый сюртук, в петлице которого белел цветок, похожий на ромашку. Хозяин гостиницы тоже внимательно обшаривал меня взглядом, видимо, хотел удостовериться в моей благонадежности. В руках он держал подсвечник, на котором горела одинокая свеча, весьма слабо разгоняя полумрак.
— Ничего, мне вполне достаточно одного светильника или свечи. — поспешила я его успокоить. Мне вовсе не было нужно, чтобы здесь стало светло как днем, пусть лучше полумрак. Тогда, если королевские псы и доберутся сюда, этот добрый человек
— Ужин подавать в комнату или вы спуститесь сюда, милостивая тирна? — взгляд мужчины уперся в мое правое запястье, прикрытое рукавом.
— Тьерна, — по привычке исправила я. — Я не замужем.
— Тогда почему столь молодая особа путешествует сама? Ни сопровождающих, ни вещей. С вами случилось какое-то несчастье?
Я похолодела, услышав эти слова, но тут же постаралась взять себя в руки. Чего я боюсь? Он же ничего не знает обо мне, даже имени. Моя одежда в порядке, лицо, думаю, тоже, вряд ли Райзен упустил хоть какую-то мелочь.
— Вовсе нет, — ответила я ровным тоном, — приехала с отцом на рынок и немного заблудилась. Первый раз в Брингвурде, вот и запуталась, не могла отыскать гостиницу, в которой остановились. Но у меня есть немного денег, поэтому решила переночевать здесь, а утром обратиться к стражникам.
— Почему же не обратились к ним сейчас? — мужчина подозрительно прищурил глаза.
— Потому что ужасно хочу есть! — почти простонала я, и словно в подтверждение моих слов, желудок издал долгий и заунывный вой.
— Простите, тьерна. — мужчина отступил, позволяя мне пройти к одному из столов, где я бессильно опустилась на лавку.
Ноги ослабли, отказываясь меня держать, руки дрожали, и мне пришлось спрятать их в складки платья. Из-под полуопущенных ресниц я наблюдала, как хозяин гостиницы зашел за барную стойку, поставил подсвечник, нагнулся так, что почти исчез из виду, и я услышала металлический звон. Через минуту он появился опять, но теперь в его руке красовалась увесистая связка ключей. Открепив один из них от общего кольца, он протянул его мне.
— Вверх по лестнице и направо, — произнес мужчина, когда ключ перекочевал в мою ладонь, а в его ладони исчезла серебряная монета, пожертвованная дуэргаром, — вторая дверь. И не шумите, тьерна, у меня сегодня очень уважаемые люди остановились. Не хочу, чтобы они остались недовольны. Ужин принесут вам в комнату, через полчаса, если желаете освежиться, то и воду тоже.
Я согласно кивнула, мечтая о лохани, полной горячей воды.
— Это будет стоить еще серебрушку. И возьмите светильник со стола.
Хозяин явно завысил цену, но я не посмела торговаться. Молча отдала ему вторую монету, захватила один из светильников и направилась к деревянной лестнице, которая вела на второй этаж. Ступеньки под ногами слегка поскрипывали на каждом шагу, слабый свет фитиля под стеклянным колпаком едва разгонял полумрак. Я держала светильник подальше от лица, чтобы даже случайный свидетель не мог меня рассмотреть.
Поднявшись по лестнице, я быстро отыскала нужную дверь, открыла ключом и ввалилась в комнату, в которой приятно пахло полевыми травами. Окно здесь было закрыто ставнями, но светильник немного разогнал полумрак. Я смогла рассмотреть стол, кровать и даже примостившийся в углу шкаф с крошечным зеркальцем на дверце. На столе в небольшой корзинке красовался увядший букетик васильков и ромашек, а деревянная кровать манила соломенным матрацем,
Теперь можно было закрыть глаза и хоть на некоторое время отрешиться от всего происходящего. И в тот момент я абсолютно забыла о дуэргаре, и о том, что должна оставить для него лампу на подоконнике.
***
Теперь, когда я осталась одна, меня вновь одолели невеселые мысли. Я вспомнила сегодняшний вечер и смерть отца, и сердце сжалось от запоздалого сожаления. Это все из-за меня! Я виновата в его смерти, это за мной пришли королевские псы, а он оказался случайной жертвой. И мне не дали даже похоронить и оплакать его как положено по заветам предков. Наш дом стал его могилой и огромным погребальным костром, а я вынуждена теперь скрываться и бежать неизвестно куда. Духи предков не смогли защитить ни его, ни меня.
Мысли переметнулись на магов-дознавателей. Перед закрытыми глазами как наяву выросли их мрачные тени в черных плащах, натянутые на лица капюшоны, в глубине которых царила неизвестность. Меня охватил внезапный озноб, и я невольно передернула плечами. Внутри меня зарождалось что-то темное. Если я и была способна кого-то ненавидеть, то именно в этот момент я ненавидела королевских псов всеми силами своей души.
В дверь постучали. Я открыла глаза и испуганно села. Грустные воспоминания выбили меня из реальности. Несколько мгновений я бездумно смотрела прямо перед собой, пытаясь понять, что со мной и где я нахожусь. Стук повторился. Я сглотнула застрявший в горле комок и хрипло произнесла:
— Войдите.
Дверь медленно отворилась, и я увидела на пороге девушку в переднике и чепце. Судя по всему, это была местная служанка. В руках она держала поднос, на котором располагались несколько тарелок, наполненных долгожданной едой.
— Милостивая тьерна, ваш ужин, — сообщила девушка, и поставила поднос на стол. Ловко освободила его от тарелок и добавила: — Прикажете подать ванну?
— Да.
Я прокашлялась и глубоко вздохнула, беря себя в руки.
— Ванну принесут вам прямо сюда.
Служанка ушла, оставив меня один на один с ароматной похлебкой, свежими булочками и целой миской тушеных овощей. И на несколько минут я позволила себе расслабиться и забыть обо всем, что случилось со мной за последние несколько часов.
Вскоре опять постучали. На этот раз я сама открыла двери. Сытный ужин подействовал на меня благотворно. Я даже почти смирилась со своим положением беглянки и преступницы. Два человека внесли в комнату здоровую деревянную лохань и установили на специально приготовленные бруски. Затем наполнили ее водой, от которой поднимался пар, поклонились и ушли, оставив меня в гордом одиночестве. Я закрыла дверь на щеколду и поспешно скинула с себя всю одежду, включая исподнее. Вода оказалась чуть горячее, чем я любила, но у меня уже не осталось сил ждать, пока она остынет. С тихим вздохом блаженства я опустилась на дно лохани, вытянула ноги и откинулась на гладко обструганный бортик. Тело моментально расслабилось, напряженные мышцы словно налились свинцом, веки отяжелели, и я не заметила, как погрузилась в дрему.