Дитя океана. Дилогия
Шрифт:
— О магах и королях?
— Да. О том, что за сила удерживает магов в повиновении у простого смертного.
— И что вы решили?
Эбелайн выпрямился и взглянул на меня:
— Я менталист, причем один из сильнейших. Я чувствую присутствие фейри за несколько миль. А еще я чувствую магию фейри, даже если она использовалась здесь несколько суток назад.
Он замолчал, но его взгляд был более чем красноречив. С того момента, как я вернула его к жизни и сняла метку, Эбелайн, даже сидя от меня через несколько комнат, прекрасно знал, что происходит в моей. Каждый всплеск нашей
— Вы их почувствовали… — шепнула я побелевшими губами. В моих руках шевельнулась воздушная плеть, собираясь превратиться в удавку и заставить замолчать слишком умного мага.
— Эриллиумы? — Эбелайн криво усмехнулся и положил меч на колени. — Да, я их ощутил. Два эриллиума. Один сейчас на тебе, второй унес дуэргар. Не сразу, но я понял, что этот вид магии мне очень знаком. Это как полузабытый запах, который учуял совершенно случайно где-нибудь в подворотне, и теперь он неотступно преследует тебя, не давая покоя. Понимаешь, о чем я?
Я молча кивнула. Да, со мной было то же самое, когда я почувствовала магию метки. Что-то смутно-знакомое, что вертится в подсознании, но никак не хочет всплывать на поверхность.
— Этой магией пропитан королевский дворец. Весь, сверху донизу. Я по службе бываю там практически еженедельно… бывал, — поправился он, процедив сквозь зубы, — но ни разу не обратил внимание на ее присутствие!
— Как не обращают внимания на воздух, которым дышат, — подсказала я.
— Точно! И ты знаешь, что это, — он не спрашивал, он утверждал.
— Знаю, — я на всякий случай шевельнула пальцами, уплотняя воздух вокруг себя, превращая его в непробиваемый щит. — Это эриллиум Бадб.
Эбелайн застыл, словно статуя. С его лица сошли краски, сделав его похожим на мраморное изваяние, но я уже не могла остановиться. Мне нужно было это сказать! Ведь я тоже столько времени ломала голову над этой дилеммой, а ответ оказался прозаически прост.
— Эриллиум пожирает своего носителя, — тихо начала я, следя за каждым движением мага. — Ни один человек не может выдержать больше суток, если оденет его на себя. Артефакт высосет его досуха, превратив в истлевшую мумию. Маг проживет немного больше, а фейри способны им управлять, но только одним, отдавая взамен свою жизнь, капля за каплей, и беря ее потом взаймы у других. Но вашему королю совсем не обязательно кормить божественный артефакт своей силой. Существует простенький ритуал жертвоприношения, а по тюрьмам всегда достаточно тех, кому вынесен смертный приговор. А кого в Гленниморе сажают в тюрьмы? Не только воров и убийц. Еще магов, которые не хотят заканчивать академию и брать лицензию, то есть, тех, что без метки. И фейри, если поймают!
Эбелайн молчал, лишь на побелевшем лбу дергалась резко вспухшая вена, да вдоль висков стекали струйки пота.
Я нагнулась и в полном молчании подобрала меч, лежавший у моих ног.
— Теперь ты знаешь то, что знаю я, — сказала, отбрасывая ложные условности, — теперь ты такой же изгой и смертник. И путь тебе только один. Либо с нами, либо на корм королевскому артефакту. Но боюсь, такая участь намного хуже, чем попасть к палачу.
—
Я коснулась кончиком меча поочередно каждого плеча Эбелайна. Когда-то я видела, как один из брингвурдских этирнов принимал клятву верности от своего вассала. Но сейчас мной руководила не память, а инстинкт. Тайное знание, заложенное в меня неизвестно кем, неизвестно когда, может быть, самими богами, на мгновение пробудилось, заставляя произнести:
— Мне нужна твоя кровь.
Он протянул ладонь, и я коснулась лезвием его запястья, удивляясь, что моя собственная рука не дрожит, будто кто-то другой сейчас двигается и живет во мне. Некое существо, древнее, сильное, мудрое, знающее наперед то, чему еще только предстоит произойти.
Остро отточенная сталь легко вошла в человеческую плоть. Из пореза хлынула темная венозная кровь. Я нагнулась, ловя губами горячую солоноватую жидкость. Она оставила привкус железа на языке и чувство правильности происходящего.
— Теперь твоя очередь, — я провела ладонью по лезвию меча. Клинок тут же окрасился в бледно-голубой цвет. Кровь, больше похожая на воду, закапала вниз.
Эбелайн схватил мою руку, прижался губами к ране и замер, тяжело дыша. И в этот момент мне показалось, что он целует меня.
***
— Ой, что это?
"Гхм… мы не помешаем?"
Два возмущенных возгласа — один, раздавшийся со стороны входа, а второй прозвучавший у меня в голове — слились в один, заставляя меня поднять взгляд и вырвать руку из цепких пальцев мага.
Дверь на улицу оказалась распахнута настежь, в залитом солнцем проеме темнели два силуэта. Один — высокий и тонкий, с разлохмаченной шапкой волос — принадлежал Ареналю, второй — огромному черному коту. И если Ареналь удивленно моргал, глядя на коленопреклоненного Эбелайна, то кот-фомор выгнул спину, распушил шерсть и весьма недвусмысленно бил себя хвостом по бокам. Его глаза в полумраке сверкали неприкрытым гневом.
Кажется, в ком-то проснулась необоснованная ревность?
"Отойди от нее!" — услышала я яростное шипение. Но предназначалось оно не мне.
Эбелайн медленно поднялся с колен, всунул меч в ножны и только тогда взглянул на новых действующих лиц.
— Демон, можешь не беспокоиться, — сказал он с абсолютным спокойствием, — я не причиню твоей Хозяйке вреда. Наоборот, принесу пользу.
"Королевским псам нет доверия!"
Тайруг зашипел уже в голос, выпуская острые, как бритва, когти. Одно мгновение — и огромный черный кот взвился вверх, метя прямо в шею человеку.
Келпи по-девчоночьи взвизгнул, бросаясь следом. Маг выхватил меч, с эфеса которого так и не снял руки, а я толкнула вперед плотную невидимую стену, выстроенную мной на случай непредвиденных обстоятельств. Тяжелая воздушная волна в мгновение ока прошлась вдоль коридора, сбивая с ног и мага, и келпи, и даже кота.
Хотя нет, перевернувшись в воздухе, животное приняло свой истинный облик, и на пол со страшным грохотом приземлился чернокожий фомор. Удар был такой силы, что я почувствовала, как задрожали стены.