Дитя слова и музыки. Лирика. Эссе о стихах
Шрифт:
«То, что…»
А я считаю, это чувство,
Оно в тебе
И более нигде на свете:
«То, чем…»
Так что такое красота?
То, чем человек тревожен,
То, чем жизнь ему дороже,
То, чем манит высота.
То, чем милая мила,
То, чем сердце увела,
То, чем светлы дни и ночи,
То, чем,
То, чем,
То, чем,
То, чем,
То, чем сердце точим.
27 июня 2015
Аллилуйя
перевод
Я знаю, песню пел Давид,
Вдаль к небу звук ее летит,
Но музыка тебя же не волнует?
Она идет вперед, вперед,
Минор упал, мажор на взлет,
Смущенный царь играет «Аллилуйю».
Ты верил, но жил в плену надежд,
Ее увидел без одежд,
И страсть всего тебя перевернула.
Твой трон теперь на кухне стул
И ты острижен, и славишь ту,
Что с губ твоих украла «аллилуйю».
Ты скажешь мне, любовь моя,
Что много слов я трачу зря,
Но что тебе до них, слетевших всуе?
Ведь в каждом звуке чувства взрыв,
Не важно, что услышишь ты:
Святое иль земное «аллилуйя».
Мой путь людей не удивит,
Я ошибался, как Давид,
Все правда, и тебя не обманул я.
Но на провалы не смотря,
Когда пред Богом встану я,
То с губ моих сорвется «Аллилуйя».
21 января 2016
Старые фотографии
Когда я смотрю на старые фотографии,
Я переживаю странное чувство,
Как будто я свидетель истории,
И эта история вся передо мной.
Этого не ощутить, когда листаешь
Собственный альбом позапрошлого года,
Этого не понять, выглянув в окно
И увидев там женщину, мужчину или собаку.
Откровение истории – странная штука,
И, кажется, не остаться прежним,
Когда тебе вдруг откроется роковая,
Тленом веков припорошенная тайна.
Я это вижу на старых фотографиях:
Люди, с другим выражением глаз,
Дома, совсем не такие, как за окном,
С печатью другой эпохи.
Сегодня 200 лет прошло
С первого снимка, проявленного на бумаге;
Теперь же я смотрю на снимки 40-х –
Они прекрасные и невозвратные.
Бедные, милитаристские,
Колхозные, модернистские –
Не наши, не наши, не наши, не наши,
А тех, других – сорокадесятников.
Я понимаю, тех людей
Давно на белом свете нет,
Они ушли, а их сыновья –
Давно старики.
Но здесь на фотографиях
Они
Ко мне близки и столь от меня
Далеки.
В этом и есть прекрасное откровение,
Чувство, нещадно щемящее душу:
Время шло, идет и будет идти,
И «сейчас» – неуловимо, бесценно, ослепительно,
Хрупко, как стекло, и недолговечно, как память;
И чувствуя это, я смеюсь и страдаю,
Я сердцем слышу огромные куранты истории,
Мерила и судьи наших жизней.
У них нет морали или заповеди,
Они молчаливы и всегласны,
Смолчав о цене, сообщают ценность,
Всему, что было, есть и будет.
Это чувство мы можем познать в театре,
Наблюдая драму, в действии которой,
Мы бессильны изменить хоть слово,
Но вольны слушать, смотреть, переживать.
В этом переживании есть нечто,
Зачем стоит жить на земле,
Мне кажется, нам стоит чаще смотреть
На старые фотографии других эпох,
Чтобы научиться смотреть теми же глазами
На дома за окном, на людей вокруг,
На ускользающее мгновение жизни
И понимать музыку курант истории.
Я понимаю, тех людей
Давно на белом свете нет,
Они ушли, а их сыновья –
Давно старики.
Но здесь на фотографиях
Они смеются и страдают
Ко мне близки и столь от меня
Далеки.
27 января 2016
Я шел по белому снегу
Я шел по белому снегу
В сияющем зимнем парке.
Небо синело сверху,
Блики тянулись ярки.
Я шел по пустой дороге,
Снег скрипел подо мной.
След, где прошли мои ноги
Белой звал тишиной.
И в голову влезла ремарка,
Вот он есть жизни след,
То ты прошел по парку,
То тебя просто нет.
Вскинули руки деревья,
Солнца качнулся блик,
Вдруг сыпануло время
Снегом за воротник.
24 февраля 2018
Он был орлом и высоко взлетел
Он был орлом и высоко взлетел,
Мечту одну в груди своей лелея,
Чтоб там, в недостижимой высоте
Увидеть землю – дальше и яснее.
А там вверху, раздвинув горизонты,
Пришел в восторг крылатый фанфарон,
И не подумал: что ему высоты,
Когда земля слилась в зеленый фон.