Дитя смерти

Рин Андрей

– Мне очень жаль. С вашим мужем произошёл несчастный случай, он мёртв, – скорбным голосом произнёс я.

Новоиспечённая вдова изменилась в лице.

– Вы врёте. И не надо это отрицать, – произнесла она, тоном, не терпящим возражений.

Под

взглядом Эмили, тысяча мыслей заметалось в голове. Я был в замешательстве и растерянности. Упав на колени, я произнёс:

– Прости меня, мой ангел. Забудь и брось всё. Пойдём со мной. Будь моей. Я обеспечу тебе и твоему ребёнку достойную жизнь.

Я рассказал ей про ужас прошедшей ночи. Самое странное на её лице не отразилось никаких чувств.

– Я согласна. Но готов ты принять всё, как есть, – сказала она.

Я утвердительно кивнул. Женщина удалилась в соседнюю комнату. Через минуту она вышла, неся на руках дитя.

– Давайте ребёнка мне, а сами собирайте вещи, – произнёс я, протягивая руки.

Странное чувство посетило меня, когда я взял на руки ребёнка. Холод. Я заглянул в лицо младенца и оцепенел от ужаса. На меня смотрела сама смерть. Чёрные впадины глаз, на месте носа провал, кожа покрыта трупными пятнами, а под ней пульсируют кровеносные сосуды, напоминающие клубок червей. Дитя улыбнулось своим непропорциональным ртом. Тонкие красно алые губы растянулись на всё лицо, от уха до уха, обнажились маленькие и острые, как иголки, зубки.

– Урл, урл, урл, – раздался булькающий звук, по губам младенца потекла жёлто-коричневая кашица.

В нос ударил запах разложения. Я кинул ребёнка и, как ошпаренный, выбежал из дома. За моей спиной раздался дикий вой. Я бежал не оглядываясь. Не помню, когда я упал на лесной поляне. В голове металась одна

только мысль, когда этот кошмар рассеется как дым. Я провалился в чёрную бездну беспамятства. Сон без сновидений. Пустота. Сколько времени прошло? Я не знаю. Когда я очнулся, день подходил к концу. В начинающихся сумерках солнце кровавым блюдцем зависло над верхушками деревьев. Голова была ясной. Я знал, что должен сделать. Уничтожить зло. Я полный решимости, направился к проклятому дому. Когда я добрался до цели, уже стемнело. Но хозяйка не спала, о чём свидетельствовал мерцающий свет в окне. Подойдя ближе, я заметил возле хозяйственной постройки привязанного коня. У дьявольской потаскушки гости. Я осторожно пробрался к окну. Заглянул. Проклятье, гостем оказался полицейский. Там, где одно убийство, там и второе и третье. Долго не раздумывая, я подпёр дверь бревном, обнаруженным во дворе. Обложил стену соломой, для надёжности под крышу засунул пучки сухой травы. Огниво выбило искры, рождая очищающий огонь. А я, вооружившись лопатой, при помощи которой днём закапывал трупы, встал у окна.

Огонь разгорался. Конь тревожно заржал. В доме началась суета. Бум-бум. Обречённые ломились в дверь. Я покрепче перехватил лопату. Никто не уйдёт, так распорядилась Судьба, а с ней не поспоришь. Звон разбитого стекла. В окне показалась голова полицейского. Лопата опускается, со свистом рассекая воздух, глухой удар.

– Ох, – вырывается у полицейского, он ещё жив и надеется спастись.

Представитель закона вылез уже наполовину. Я замахиваюсь лопатой во второй раз и вкладываю в удар все силы. Жар от огня невыносимый. Хруст ломающихся шейных позвонков звучит, как гимн победы. Голова жертвы безвольно повисла, огонь по телу мертвеца пробирается в дом.

– Откройте дверь! Я знаю это вы! Не берите грех на душу! – донеслись до меня крики Эмили.

Конец ознакомительного фрагмента.