Дитя среди чужих
Шрифт:
Окно открыто. Широко.
– Генри? – шепчет Дэйв. Но Генри – темный комок под одеялом, он ровно дышит и явно спит.
Дэйв подходит к окну, слегка высовывает голову из рамы, чтобы закрыть, и делает паузу.
«Тут нет сетки,– недоуменно думает он.– Надо исправить это за выходные. Мальчик, наверное…»
– А можешь оставить?
Дэйв замирает и поворачивается. Генри сидит. Маленькое тельце в темноте.
– Холодно, сынок.
– Я знаю,– отвечает он.– Но лучше пусть будет открыто. Я люблю свежий
Дэйву нечего на это сказать. Он оставляет окно, подходит к кровати и садится рядом с Генри, который снова ложится, устраиваясь поудобнее на подушке. Дэйв кладет руку мальчику на плечо, рассеянно думая о том, что в комнате странно пахнет. Как сгоревшие листья.
«Видимо, чем-то тянет снаружи»,– думает он и гладит Генри по плечу и голове. У него снова отрастают волосы, и он набрал парочку фунтов. Мэри думает, что он даже подрос на дюйм, но, возможно, всего лишь придумывает. И все же мальчик выглядит хорошо. Здорово.
– Я люблю тебя, Генри,– говорит Дэйв, и в мягком свете видит, что Генри улыбается.
– И я тебя,– отвечает мальчик, а потом зевает.
– Ты разговариваешь со своим папой?
– Нет, папа ушел,– устало говорит Генри, погружаясь в сон.– Дядя Дэйв?
– Да?
– Мэри ведь не заболеет, да? Как моя мама?
По спине Дэйва пробегает холодок от этих слов, и совсем не от ночного воздуха из открытого окна. Мужчина целует Генри в макушку.
– Нет, Генри. Мы с Мэри никуда не денемся. Обещаю.
По-видимому, удовлетворенный, Генри кивает.
Дэйв больше не задает вопросов, но ждет несколько мгновений, пока Генри не задышит легко и ровно, затем встает и пересекает комнату. У двери он в последний раз оглядывается на детскую кроватку, на открытое окно.
Его охватывает сильное чувство. Будто ему срочно надо пробежать через всю комнату и захлопнуть окно. Закрыть на замок и включить сигнализацию.
«Нервы»,– думает он.
Он боится за мальчика, боится, что его что-то схватит в ночи. Нельзя так волноваться, надо рассуждать здраво. Пусть мальчик теперь живет нормальной жизнью. Очень важно, чтобы он чувствовал себя нормальным, в безопасности.
Пусть он хоть теперь забудет о монстрах.
Игнорируя свой нервный порыв, Дэйв закрывает дверь спальни и ждет несколько секунд, склонив голову набок, ожидая снова услышать бормотание Генри.
Но там тишина.
Генри ждет, пока не почувствует, что Дэйв ушел, вернулся в свою спальню, лег рядом с Мэри, завернулся в молочно-серое одеяло, беспокоясь о всяком, как и всегда.
Затем мальчик снова садится и сонно смотрит на темный призрак, притаившийся в изножье его кровати. Глаза блестят в темноте, как звезды.
– Я знаю,– тихо говорит он.– Я тоже.
Генри не может слишком долго смотреть на тень.
Цвета его ослепляют.
Благодарности
У меня есть друг, который называет «Дитя среди чужих» моей «проклятой книгой». А все потому, что за те два-три года (где-то с 2016 по 2019), пока я писал и продавал роман, который вы сейчас держите в руках, в моей писательской жизни произошло
Поэтому должен сказать, что испытываю огромную радость (и облегчение) от того, что роман наконец дошел до ваших рук в целости и сохранности; он свободен от бурных, ненастных ветров начала моей карьеры, а также дошел до того состояния, когда им можно наслаждаться.
Уверен, проклятие снято.
Многие люди были частью путешествия этой книги, и, если вы не против, я быстро поблагодарю их за поддержку, преданность делу и профессионализм.
Прежде всего я хочу сказать «спасибо» моим первым читателям (поскольку это мой первый жанровый роман, их было много, и все они дали отличные комментарии, которые сделали книгу лучше): Томасу Джойсу, Келли Янг, Алану Бакстеру, Энтони Центофанти, Эйлин Симард, Джордану Смиту и Джейку Марли. Простите, если кого-то пропустил (все же это было не вчера, ребят), и, пожалуйста, дайте знать, чтобы я поблагодарил вас в следующий раз.
Особую благодарность хочу выразить Джону Осе за то, что он терпеливо отвечал на все мои (многочисленные) вопросы по электронной почте и по телефону относительно тактики полиции и ФБР. Джон – специальный агент ФБР в отставке, который более двадцати пяти лет прослужил в местных отделениях Сан-Антонио, Майами и Чикаго и курировал множество национальных и международных уголовных дел. А еще он был невероятно добр и щедр, согласившись уделить время еще не публиковавшемуся (в то время) романисту. Как и большинство писателей в подобной ситуации, я должен от всего сердца выразить свое «спасибо» и предупредить, что любые ошибки или допущенные вольности лежат полностью на моей совести.
Также я хочу быстро поблагодарить Донну Фракасси за то, что помогла мне с некоторыми медицинскими деталями, и Рода Фракасси за ответы на мои вопросы о юридических тонкостях.
Хочу поблагодарить Орена Идза, редактора, который купил эту книгу для Skyhorse/Talos Press, и редактора Джейсона Кацмана, которому передали руль и который помог нам пересечь финишную черту.
Этот роман особенный для меня по многим причинам, одна из которых заключается в том, что именно благодаря этой книге я познакомился с моим замечательным литературным агентом Элизабет Коппс. Спасибо, что поверила в эту книгу и в меня. Ты самая лучшая, Э.
Наконец, и это самое главное, бесконечная благодарность моей удивительной семье, которая поддерживала меня в самый бурный профессиональный период моей жизни, и чьи неизменные любовь и терпение сняли все проклятия, которые только можно представить. Мама и папа, я люблю вас. Доминик, спасибо за то, что ты такой удивительный юноша, и за то, что выслушал все безумные идеи своего отца за обеденным столом.
И моей жене Стефани, спасибо тебе за… ну, за все, но особенно за бесконечное терпение и любовь, и за то, что помогаешь мне жить. Я так сильно тебя люблю.