Дитя среди чужих

Фракасси Филип

Сердце Джима бешено колотится, но он не двигается, его дыхание ровное и тихое. Угол дома всего в нескольких футах, и тот, кто направляется к нему, уже почти в пределах досягаемости. Еще несколько секунд.

Шаги прекращаются.

Глаза Джима расширяются. Он знает.

Он его чувствует.

Раздается щелчок, будто кто-то хрустит костяшками пальцев. «Или заряжает пистолет,–

думает Джим.– К черту все, давай потанцуем».

Больше не беспокоясь о шуме, Джим выскакивает из-за угла дома, рот искривлен в оскале, пальцы сжаты в кулаки, мышцы напряжены, кровь приливает к глазам.

– А ты еще кто? – требует он, вытаскивая пистолет из-за пояса и делая шаг вперед. Существо быстро отскакивает назад, глаза широко раскрыты и сосредоточены на металле в кулаке.

То, что стоит перед ним, тяжело вот так осмыслить. Оно тонкое и короткое. На нем потрепанный плащ… нет, не плащ. Это вообще не одежда. Оболочка. Черный панцирь стекает по конечностям, как чернила, нависает над черепом, затеняя запавшие желтые глаза, которые не выше подбородка Джима. Его тело черное как смоль, чернее темной ночи, покрытое пластинами странной формы, похожими на мягкую броню. Длинные когтистые пальцы торчат из концов того, что Джим может принять только за рукава или какие-то нарукавники.

Джима трясет, он очень хочет убить эту тварь. Убить и затащить тело в дом. Изучить. Ему любопытно, и это чувство берет верх над страхом, похороненным в глубине души.

Быстро, как удар хлыста, он хватает тварь за руку и снова слышит этот щебечущий, щелкающий звук, когда она отскакивает дальше, в последний момент уворачиваясь от протянутых пальцев. Да, я тоже быстрый, детка. Вот увидишь.

Но затем существо поднимает голову, его золотые глаза светятся под этим странным капюшоном. Джиму все равно, как эта чокнутая штука на него смотрит. Этот взгляд…. враждебный. Как будто она хочет наброситься на старину Джима. Подойти и выяснить, как она может его убить.

– Ну,– говорит Джим, сжимая в кулаке рукоятку пистолета, мышцы его предплечий напрягаются под кожей,– может, уже начнешь? Действуй, посмотрим, что из этого выйдет.

Словно в ответ, существо шипит. Джим делает нерешительный шаг назад и поднимает пистолет.

Большего не потребовалось.

Существо разворачивается и бежит к деревьям, передвигаясь на четырех лапах, как пума. Джим поднимает пистолет еще выше. Но не успевает он прицелиться в темноте, как тварь уже пробежала дюжину футов. К тому времени, как Джим находит ее взглядом и прицеливается, она прыгает на дерево и исчезает.

– Черт! – кричит он и бежит к опушке леса. Пыхтя, он смотрит на дерево, где скрылось существо, и только несколько шелестящих листьев говорят о том, что тварь вообще была там. «Эта сучка подпрыгнула на десять футов»,– думает он, не осознавая, что уже приписал ей женский пол.

На мгновение он раздумывает, не полезть ли за ней. Может,

вернуться в дом, взять фонарик и позвать Лиама, но Джим знает, что это бессмысленно. Что бы это ни было – животное, пришелец или что там еще,– оно уже исчезло.

Несколько мгновений Джим смотрит на деревья, за которыми скрылось существо; разум временно оцепенел от шока, от нереальности происходящего.

Затем его разум перестраивается, перефокусируется. Как и всю свою жизнь, Джим отвергает невозможное и сосредотачивается на необходимом. На работе. И что бы, черт возьми, это ни было, животное или пришелец, для него это означало одно:

Неожиданность.

А Джиму не нравится, когда в его планах возникают неожиданности. И пока этого хватает, чтобы отбросить всю странность происходящего и сосредоточиться на практике.

Джим поворачивается и смотрит на двери подвала.

Во-первых, какого хрена оно там делало?

Поморщившись, он решает подождать с этим до утра. Потом он спустится туда с одним из парней. Тогда станет светло, и он сможет убедиться, что там, внизу, больше не о чем беспокоиться.

Возвращаясь к дому, он решает пока промолчать об этом инциденте. Не стоит выводить всех из себя, особенно когда стало очевидно, что Грег и Дженни просто ищут предлог для побега.

Джим проходит мимо дверей подвала, бросив на них лишь беглый взгляд. Он вытирает рот, лоб, чувствует, как проступает пот. Желудок наполняется кислотой, а мышцы сводит судорогой.

Он знает, что самым разумным сейчас будет залезть под дом. Взять фонари, спуститься и проверить, все ли там чисто. Но он не хочет этого делать, и сам этот факт его беспокоит. Злит. Заставляет чувствовать себя идиотом. Трусом. И все же Джим продолжает идти прямо к входной двери, лишь раз обернувшись в поисках желтых глаз, наблюдающих из темного леса, с высоких ветвей дерева.

Ничего.

Может, Грег и Дженни правы. Может, все идет наперекосяк. Все действительно странно, и с каждой секундой становится все хуже.

Поднимаясь на крыльцо, Джим обещает себе всегда держать пистолет при себе. Никому нельзя верить, и если он снова столкнется с этим существом, надо быть готовым снести этой сраной твари голову. Убить и навсегда выкинуть из головы. Не думать о правде – о том, что эта штука напугала его. Напугала настолько, что он не хочет идти ночью в темный подвал. Как маленький ребенок, боящийся темноты.

Джим тянется к дверной ручке и замечает, что рука дрожит.

Это бесит его еще больше.

«Можешь вернуться, детка,– думает он, и гнев и стыд захлестывают его.– Возвращайся, и я покажу тебе, кто боится. Прямо перед тем, как всажу тебе пулю в лоб».

Джим заходит в дом и закрывает за собой дверь. Затем поворачивается и запирает ее на тяжелый засов, ненавидя себя за облегчение, которое при этом испытывает.