Дитя Света. Часть 2.
Шрифт:
– Чтобы познать женщину, не обязательно ее любить, достаточно просто желать, - мягко возразил он.
– Ага, а потом тебе захочется вспомнить, как обладать женщиной или вкус женского тела. Нет уж, аппетит разыгрывается во время еды. Я не согласна.
Магистр негромко засмеялся.
– Нет, не захочу. А если захочу, то промолчу, обещаю, - сказал он.
– Всего один поцелуй, Мэйгрид. Помоги мне.
– Ты мне, я тебе?
– насмешливо спросила я.
– Нет, то, что я решил сделать, я и так сделаю. Можем, посчитать поцелуй твоей благодарностью за то, что я сделаю, - в темно-синих
– Вперед не расплачиваюсь, - брякнула я.
– Оплата по выполнении работы.
Громкий хохот стал полной неожиданностью. Ольгар смеялся еще какое-то время, от души, словно сам получал от этого удовольствие.
– Спасибо, - сказал он, все еще посмеиваясь и вытирая слезы.
– Это было замечательно.
Неожиданно его рука легла мне на спину, достаточно резко придвигая к себе ближе. Теплые молодые губы коснулись щеки, и магистр на пол мгновения задержался, глубоко вдыхая.
– Потрясающе, - выдохнул он.
– Будем считать это задатком.
Основатель широко улыбнулся.
– Запомни же, ты обещала плату по завершении работы.- Он подмигнул мне и, наконец, вышел, оставив меня пылать в праведном возмущении.
* * *
Весь следующий день ко мне было паломничество магистров. Они то заглядывали узнать, нужно ли мне что-нибудь, то заходили справиться о здоровье, то приносили сладости. Один даже букет цветов принес. Точней, материализовал его из воздуха вместе с вазой. На мои вопросы они не отвечали, увиливая с виртуозностью истинных мастеров. Я не отвечала на их вопросы из чувства мести и неприязни. И каждый вглядывался в ауру, ловя мои эмоции. Н-да, голод у них не слабый на это блюдо. Но признался в этом только один Ольгар, который на следующий день не появился. Мне очень хотелось спросить, где он, но я сдерживала это желание.
Если честно, без него было достаточно скучно, потому что поговорить нормально оказалось возможным только с девятым магистром. Остальные восемь мне все больше не нравились. Нет, от них не было зла, как и добра. Одно сплошное любопытство, которое они усердно прятали. Эмоции у них присутствовали, но неполноценные. Даже любопытство быстро угасало, чтобы вспыхнуть через некоторое время и снова привести их в мою комнату.
Несколько раз я сама выбиралась и бродила по белоснежным чертогам, но живые мне не попадались, даже призраков не было. И это вызывало неприятные ощущения. Откуда появляются мои гости, и куда исчезают, выследить мне не удалось. После обеда пятый магистр принес мне стопку книг. Я взялась за одну из них и тут же отложила. Мне принесли сплошные научные труды. Может, магистру и казалось это занимательным чтивом, а я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь более романтичного, созвучного моей тоске.
Черные глаза моего демона преследовали меня, стоило остаться одной. Страх уже никогда его не увидеть был настолько силен, что я разрыдалась, чем напугала магистров и паломничество ко мне прекратилось. Я завалилась на кровать и превратила подушку в болото. Потом опять металась по чертогам, пытаясь сбежать от тревожных мыслей, сдержит ли Ольгар обещание, сможет ли взять меня с собой, смогу ли я соединиться с моими родными, не будут ли они возражать?
Ведь сегодня должна была быть моя свадьба, и мы с демоном могли соединиться! О том, что я видела в его комнате, сейчас даже не вспоминала. А если вспоминала, то уже не видела того, что показалось мне в первый момент. Он был так искренен в своих уверениях. Он ведь не оставил меня предаваться страданиям, бросился следом, спеша все объяснить. А Ники... А что Ники? Она и два года назад преследовала его. Но почему он был полуголый и позволил трогать себя? Новый приступ рыданий сотряс меня, и теперь я ненавидела демона за то, что был наедине с бывшей возлюбленной. А через полчаса снова находила оправдания. Так продолжалось до вечера. А вечером объявился Ольгар.
Очередная блондинистая физиономия лучилась довольством и лукавством.
– Знаешь, я бы хотел получить расчет прямо сегодня, - заявил он прямо с порога.
Затем прошел и плюхнулся в кресло, закинув ногу на ногу, и весело посмотрел на меня.
– Какая наглость, - возмутилась я, хлюпая носом, перед его приходом я опять плакала.
Представила, что Киан вместо того, чтобы вытаскивать меня, опять обнимется со своей Ники. Тьфу, и имя-то какое дурацкое. Ни-и-ики, бр. И вдруг это наглое заявление. Я не то, что плакать, я даже икать перестала, чем занималась параллельно с рыданиями. Одно другому не мешает, ну, вы меня понимаете.
– Серьезно, завтра, боюсь, времени на это не будет, - теперь он смотрел деловито.
– Почему?
– настороженно спросила я.
– Ты сегодня ела? Или братья тебя только разговорами кормили?
– ушел от ответа девятый магистр.
– Кормили, - кивнула я.
– Что будет завтра?
– А я голоден. Со вчерашнего дня я вспомнил, что значит есть с аппетитом. Приглашаю тебя на ужин, - и наглый древний блондин накрыл стол, все так же материализуя еду из воздуха.
Я присела на соседний стул и посмотрела на все это великолепие кулинарного искусства.
– А ты все это делаешь прямо из воздуха?
– спросила я, с интересом разглядывая вазочку с икрой рыбы маашт, дорогущий деликатес.
Ольгар хохотнул и взял кусочек хлеба, на который положил ложечку икры.
– Из воздуха ничего не делается, - ответил он, откусывая кусок.
– Чтобы что-то появилось тут, нужно взять это там, - Ольгар неопределенно мотнул головой.
– На кухне, в общем.
– У вас есть кухари или сами готовите?
– я тоже положила икру на хлеб.
– Сами, - кивнул он.
– Здесь никого кроме нас. Если за нас кто-то что-то будет делать, мы с тоски помрем. Хоть нам она и не особо свойственна, но полностью эмоции убрать нельзя, потому время от времени мы позволяем себе расслабиться вдали от чужих глаз.
Икра оказалась вкусной.
– Манг солил, четвертый из нас, - пояснил девятый, и я вспомнила седоватого коренастого мужчину лет пятидесяти, на вид, конечно.
– У нас у всех есть свои развлечения. Первый и самый важный магистр - Шорф, плетет кружева. Шикарнейшие вещи получаются. Может тебе целое платье сплести.