Диверсанты Третьего рейха
Шрифт:
«— Я специально отобрал тебя и еще ряд людей, которые официально не встречаются с иностранцами, потому что то, что я поручаю делать вам, это неэтичное дело…
Затем выдержал паузу и подчеркнул:
— Да, Серго, это неэтичное дело…
Немного подумав, добавил:
— Но я вынужден… Фактически сейчас решается главный вопрос: будут ли они нам помогать или не будут. Я должен знать все, все нюансы…»
Пустившись в рассуждения о том, этично или неэтично подслушивать своих союзников, Сталин кривил душой. Смешно, не правда ли? Диктатора, на совести которого несчитанные загубленные жизни, в том числе родственников и соратников, могут волновать проблемы этики. Просто Сталин
В чем не откажешь кремлевскому правителю, так это в том, что он был превосходным психологом. Сталин решил воспользоваться несколькими днями тесного, не только политического, делового, но и, так сказать, бытового общения с американским президентом для того, чтобы изменить отношение к себе. На Западе давно сложилось прочное мнение о хозяине Кремля как о мрачном, угрюмом, необщительном и подозрительном человеке, которому чужды забота о ближнем, проявление сочувствия, сопереживания. Он, Сталин, хотел на деле доказать, что ему знаком дух товарищества, что он человек слова, что с ним можно иметь дело.
Не зря при открытии конференции Сталин заявил, что эта братская встреча, несомненно, сулит великие перспективы и что присутствующие здесь должны разумно пользоваться полномочиями, предоставленными им их народами. Эти слова сразу произвели сильное впечатление на Рузвельта и заставили его по-иному взглянуть на советского лидера.
Догадывался ли президент, что его разговоры в отведенных ему помещениях будут прослушиваться? Наверняка догадывался. И он со своими советниками, разумеется, принял ряд эффективных мер, чтобы максимально свести на нет эту выгоду для советской стороны. Знание о том, что они «на прослушке», давало им возможность прямым путем доводить до кремлевских слухачей выгодную для американцев дезинформацию.
Чем кончилась эта игра? Сталин в конце концов сумел убедить Рузвельта, что он, лидер Советской России, предложивший американскому коллеге кров в опасном для жизни Тегеране, не только радушный хозяин, но и доступный человек, несмотря на его кремлевскую манеру рубить сплеча. Рузвельт, судя по всему, пришел к выводу: когда Советский Союз убедится, что его законные претензии, например, право доступа к незамерзающим портам, будут полностью признаны, он станет более сговорчивым и с ним можно будет сотрудничать в послевоенном мире. России можно и нужно пойти навстречу, и Сталин оценит это, так считал американский президент.
И эту позицию подтверждают результаты Тегеранской конференции. Политические противники Рузвельта на Западе упрекали президента в том, что он сделал Советам ряд существенных уступок. Назвали, в частности, следующее:
1) обещал высадить англо-американские войска в Северной Франции (операция «Оверлорд») не позднее мая 1944 года;
2) согласился установить западные границы Польши по Одеру, а восточные — по «линии Керзона»;
3) признал советские претензии на Кенигсберг, который никогда в истории не принадлежал России;
4) признал аннексию Литвы, Латвии и Эстонии как акт, совершенный «согласно воле их населения».
Конечно, советская сторона в Тегеране тоже пошла на немалые уступки: согласилась объявить войну Японии не позднее чем через три месяца после окончания военных действий в Европе. Но Рузвельт, пожалуй, действительно уступил больше.
Крымская конференция глав правительств союзных держав, проходившая через 15 месяцев после Тегеранской, с 4 по 11 февраля 1945 года, принесла новые козыри хозяину Кремля.
Из архивной справки. Крымская конференция состоялась в период, когда в результате мощных наступательных ударов Красной Армии, перенесшей военные действия на германскую территорию и уже приближающейся к Берлину, война против гитлеровской Германии вступила
Крымская конференция явилась одним из важнейших совещаний периода Второй мировой войны, на котором решили вопросы по окончательному разгрому вооруженных сил нацистской Германии, определили отношение к Германии после ее безоговорочной капитуляции и наметили основные принципы общей политики в отношении послевоенной организации мира.
Участники конференции договорились по следующим вопросам: разгром фашистской Германии, оккупация Германии и союзный контроль над ней; репарации с Германии; конференция Объединенных Наций; декларация об освобожденной Европе; о Польше и Югославии; совещание министров иностранных дел; единство в организации мира, как и в ведении войны.
Результаты Крымской конференции свидетельствовали о новых уступках Сталину со стороны Рузвельта. Западные исследователи не очень преувеличивали, когда сделали вывод: хозяин Кремля после встречи «Большой тройки» в Ялте не только укрепил свои позиции в Польше, но и получил контроль над Румынией, Венгрией, Болгарией, Югославией, Албанией, Чехословакией и значительной частью Германии. Сталин вновь выиграл партию в политические шахматы. И не столько потому, что пользовался подсказками таких гроссмейстеров разведывательных дел, как Гарольд (Ким) Филби, укрепивший свои позиции в разведке Великобритании, Дональд Маклин, служивший в английском посольстве в Соединенных Штатах и имевший возможность сообщать об англо-американских консультациях во время конференции, и Гай Берджесс из управления информации британского ведомства иностранных дел. Также использовал такие источники, как Олджер Хисс, заместитель директора отдела специальных политических операций государственного департамента США, входивший в состав американской делегации на Крымской конференции; и Гарри Декстер Уайт, высокопоставленный чиновник министерства финансов США, правая рука главы этого ведомства. Я специально называю здесь О. Хисса и Г. Д. Уайта «источниками», поскольку представители Службы внешней разведки Российской Федерации официально утверждают, что и тот и другой не числились агентами НКВД — КГБ. Однако многочисленные документы, введенные в научный оборот американской стороной, позволяют сделать вывод: от обоих высокопоставленных вашингтонских чиновников советские секретные службы получали важную информацию.
Мне кажется, что в данном случае значение получения политических сведений от спецслужб было преувеличено. Тут главным был настрой хозяина Белого дома. А он остался без изменения: надо уступать Сталину, тогда он уступит нам; так подлинная демократия придет в Советский Союз.
Главный советник Рузвельта в Тегеране и Ялте Гарри Гопкинс, оказывавший сильное влияние на президента, вспоминает, что в последний день Тегеранской конференции после обеда, вечером, хозяин Белого дома попрощался со Сталиным. В душе Рузвельт верил словам тегеранской декларации: «Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительно друзьями по духу и целям». И считал, что это не только слова.
С таким же настроем президент уезжал и из Крыма.
Это испугало противников Рузвельта в руководящих кругах Вашингтона. Смерть главы американской администрации наступила в апреле 1945 года, когда антигитлеровская коалиция готовилась отпраздновать не только победу над гитлеровской Германией, но и провести послевоенную встречу «Большой тройки» о переустройстве мира. Вполне возможно, что враги Рузвельта сделали все, чтобы президент в ней не участвовал.
В Соединенных Штатах все возможно. Вспомните судьбу трех других хозяев Белого дома: Авраама Линкольна, 16-го президента, павшего от руки наемного убийцы в 1865 году, Уильяма Мак-Кинли, 25-го президента, ставшего жертвой террориста в 1901 году, и Джона Фицджеральда Кеннеди, 35-го президента, убитого в 1963 году. Они тоже помешали кому-то.