Диверсия [= Федеральное дело]
Шрифт:
— Так вот, значит, откуда ветер дует, — кивнул Руководитель. — Вот где мы прокололись. Теперь они вцепятся мертвой хваткой. И не отпустят, пока мы не перестанем трепыхаться.
— Может, попытаться потянуть время?
— Нет. Время работает на них. И против нас. Придется приносить жертвы. Отдавать кусок, чтобы сохранить целое. Придется отдавать разработчика операции.
— Но это значит…
— Придется отдавать! У нас нет другого выхода, кроме как выполнять Его распоряжения. Как уполномоченного представителя Президента. Или мы накличем гораздо большую беду. Мы будем вынуждены отдать Ему то, о чем Он, по всей видимости, и так осведомлен. А вот все прочее. То, о чем он не
Руководитель медлил с последним наставлением. Руководитель прокачивал в голове варианты действия. Десятки — в минуту. Их ближние, отдаленные и очень отдаленные последствия.
Позитивные.
Негативные.
Нейтральные.
Для Конторы.
Для него.
Для отдельных работников. Для страны в целом…
— Поступим следующим образом: по линии расследуемого Ревизором вопроса — никаких препон чинить не будем. Чтобы не попасть в дурацкое положение. Мы не знаем степени его осведомленности. Что ему известно, а что нет. Но усердствовать в самокопании, подносить информацию на блюдечке с голубой каемочкой тоже не станем. Что вытянет — то его. Что упустит — наше.
Заостряйте его внимание на частностях. Путайте, топите в мелочах, во второстепенных деталях. Как можно больше деталей! Лучше всего скандальных деталей, за которые цепляется внимание. Глядишь — за мельтешней мелочевки он не разглядит главного.
А пока он барахтается в потоке вторичных фактов, мы будем подчищать хвосты. По основным четырем позициям: события, документы, финансы и люди.
На каждую определите по человеку.
События необходимо перетасовать таким образом, чтобы наша работа ушла в тень. Чтобы она выглядела второстепенной возней на фоне боевых успехов Безопасности и МВД. Лавровые венки победителей нам ни к чему. Если они оттягивают шею.
Документы…
— Документов у нас практически нет.
— Тогда они должны появиться. ПОТОМУ что Он, как всякий государственный бюрократ, считает, что их не может не быть. В принципе. Там, где ведется хоть какая-нибудь работа, появляются горы бумаг. Если мы не хотим, чтобы нас посчитали лентяями, мы должны их представить.
Я не думаю, что Он серьезно полезет в архивы, но все же на этот случай оформите пару сотен килограммов типовой макулатуры. Ну там приказов, отчетов, объяснительных. Постарайтесь, чтобы после их прочтения у всякого человека сложилось впечатление, что наша организация сродни городскому архиву, где сотня покрытых мхом и плесенью архивариусов с утра до вечера ковыряется в истлевших бумажках. Мы только собираем информацию. Только собираем! И очень редко и лишь по прямому указанию Президента ввязываемся в реальные события. Но эти дела, естественно, можно отсматривать только с письменного разрешения Президента. Которое еще нужно получить… и верно оформить… и правильно обозвать архивное дело… и умудриться найти его в горе бумаг… Понятно?
— Понятно. Но такое количество бумаг мы оформить не успеем.
— Оформите, сколько успеете. Но обязательно на те, что успеете, навесьте гриф «Совершенно секретно». Остальные дайте списочным перечнем. Если он и начнет осмотр документов, то с самых секретных. А на простые даже внимания не обратит. Тем более пришел он сюда не за бумагами. А за головами.
Финансы. Реанимируйте документацию прикрытия. Если ее окажется мало — позаимствуйте готовые архивы в каких-нибудь прикрытых за ненадобностью ЖЭУ, СМУ, НИИ. Они ничем не будут отличаться от наших. Проще выправить документы, удостоверяющие личность на уже готовые командировки, чем рисовать печати городов на эти командировки.
Теперь люди…
Здесь Руководитель на мгновение запнулся. Люди были самым узким пунктом. Люди были носителями информации.
— В общем, так. Разработчика и задействованных в операции агентов выведите из всех дел.
— Из всех?
— Кроме того, которым они занимаются в настоящий момент. Если мы откажемся от разработки данной операции, то косвенным образом признаем свою вину.
Перепроверьте и перекроите под новые обстоятельства их официальные биографии и послужные списки. Отсмотрите контакты за последние пять лет. Бывших с ними в контакте сотрудников изолируйте, например, отослав в длительные командировки. Используемые шифры, пароли, адреса смените. И обязательно издайте приказ о наказании разработчиков операции.
— Но мы никогда не писали подобных приказов.
— Раньше нам и дураков-ревизоров не присылали. А теперь — вот он, в соседней комнате сидит. Сформулируйте приказ позаковыристей и посуровее. Завизируйте. Зарегистрируйте под каким-нибудь сто пятым номером. Вышестоящие органы должны видеть, что мы не щадим своих проштрафившихся работников.
— Может, проще сразу на… пенсию?
— Проще. Но хлопотней. Неожиданные… пенсии подотчетных лиц в процессе ревизии настораживают. И заставляют копать с утроенной энергией. Нет, до завершения расследования — никаких резких шагов не предпринимайте. Пусть все идет как идет. Всему свой срок и место…
Руководители Конторы говорили об очень страшном. И одновременно об очень простом. И само собой разумеющемся. В их среде. О том, как наилучшим образом уйти от севших на хвост преследователей. Как, пожертвовав многим, сохранить хоть что-то.
Они не были дорвавшимися до власти садистами-чиновниками, мечтающими только о том, чтобы перерезать глотку паре-тройке своих подчиненных. Они были «спецами», знавшими правила игры и подчинявшимися этим правилам. Находясь на боевом задании в тылу противника, раненых за собой не тащут. И не оставляют на поругание врагу. Контора во главе со своими командирами находилась в глубоком тылу. На территории собственной страны. И случились раненые. По собственной вине и халатности. Спасти их было нельзя. Но, спасая их, можно было угробить всех. И Дело. И удлинить срок их же мучений. Потому что, если дело дойдет до настоящего «потрошения», из плененных «языков» постараются вытрясти всю информацию. Вместе с внутренностями.
Несчастный случай для них был лучшим выходом из положения. Он вообще был лучшим выходом. Для всех. Но время несчастных случаев еще не пришло.
— Вторым эшелоном обороны подготовьте еще нескольких «мальчиков для битья». Которые пойдут вслед за разработчиком. Если ревизия затянется.
— А если ревизия затянется больше, чем на несколько «мальчиков»?
— Сомневаюсь. Эта проверка не похожа на плановое разрушение. Скорее на фрагментарный укус. Разведку боем. Но… Но все же на тот самый крайний случай продумайте шаги по полной эвакуации. Вплоть до самороспуска и чистки организации. Цель — сохранение Тайны. И сохранение наиболее ценных людей, спецтехники и спецсредств.
Если этому Президенту мы не нужны, дождемся следующего.
Глава 67
И встреча Ревизора с Шефом-куратором состоялась.
— Мне нужны все задействованные в операции исполнители, — потребовал Ревизор.
— Все исполнители погибли, — ответил Куратор.
— Как так все?.. Все до единого?
— Все. В лице того единственного агента.
— Он работал один?!
— Один.
Ревизор не поверил. В Безопасности к участию в операции подобного уровня были бы привлечены десятки специалистов. А здесь один-единственный агент. Все это попахивало в лучшем случае злостной халтурой.