Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)
Шрифт:
– Слушаюсь! – красиво козырнул адъютант и со своим стенографическим блокнотом бесшумно исчез.
Полковник! Елки-палки! Шнурок! Чернильная вставочка! И вот такой хлыщ наверняка скоро поедет управлять и командовать милицией большой губернии. Или автономии. Жуть!
– Ну, ты чего так катастрофически задумался, Петро? – спросил Келарев.
– Думаю о том, что ты идеально соответствуешь своему месту зама…
– В смысле? – поинтересовался Келарев, светясь всем своим простецки-добродушным лицом.
– Сколько я тебя помню, ты гениально решал все возникающие проблемы, – тоже улыбался Джангир. – Любой вопрос ты оценивал в один
– Неправда, – покачал головой Келарев. – Я охотно подписываю любые бумаги о всякого рода награждениях или приятных перемещениях.
– Вот-вот! – согласился Джангир. – Главное, сделать это быстро, мгновенно, на уровне рефлекса, в одно касание…
Келарев от души засмеялся, уселся в кресло, добродушно спросил:
– Ты знаешь, что в аппарате у меня репутация либерала и добряка? А тебя всегда считали злодеем. Почему?
Джангиров развел руками:
– Я всегда был решительнее и требовательнее тебя.
– Нет, не поэтому. – Келарев внимательно смотрел ему в лицо. – Мы с тобой старые служивые собаки. И точно знаем ширину ворот дозволенного. Но разница между нами в том, что я всегда старался эти ворота на пять сантиметров расширить, а ты хотел их на полметра сузить. Вот и все…
Джангиров зло хмыкнул и махнул рукой:
– Ладно! Тут мы с тобой не договоримся. Давай лучше подумаем, что делать с моим оголтелым родственником. Он нам сильно может помешать.
Все так же осторожно усмехаясь, Келарев сказал:
– Двести лет назад император Павел, отправляя казаков в Индию, дал им карты. Те, что были в наличии. А когда, мол, кончатся, то спросите, куда дальше…
– Замечательное напутствие. Больше ты мне ничем не можешь помочь?
– В этом вопросе – нет! – отрезал Келарев. – Они там… – он показал рукой куда-то наверх, – дали мне указание обеспечить тебе прикрытие. Это не значит, что я должен с риском большого скандала встревать в твои разборки с каким-то сумасшедшим отморозком.
– Он опасный отморозок, – сказал Джангир.
– Верно, – согласился Келарев. – Но моя задача – в общих интересах помочь решить твои проблемы. А не создавать из тебя с твоим ненормальным племянником дополнительную проблему. Ты отдаешь себе отчет, что я не могу послать Ордынцева с указанием убить Нарика?
– Если он попадет к Ордынцеву, тот ему в два счета рот развяжет, – заметил Джангир. – А рассказать он может такое, что наши бурсаки-демократы в правительстве все свое дерьмо спишут на нас с тобой! Этому бурсачью только дай повод… Значит, ты не видишь, как помочь мне решить этот вопрос?
– Почему? – удивился Келарев. – Помогу, конечно. Советом. Ты купи у братвы голову Нарика. Он купил себе венец, а ты выкупи у них голову вместе с венцом.
– Ты уверен, что они пойдут на это?
– Не знаю, – развел гладкими ручками Келарев. – Но думаю, что пойдут. Тебе, наверное, не продадут. Но у тебя же есть замечательный посредник… Этот, твой еврей из Вены. Он это может обтяпать в два счета.
Джангир долго смотрел на улыбающегося Келарева, потом сказал:
– Эх, Паша, до чего же ты осторожный человек…
– На том стоим! А точнее говоря, сидим… – сказал Келарев и похлопал по ручкам кресла. – Я никаких сомнительных шагов делать не должен. Знаешь, сколько глаз на меня
Джангиров тяжело вздохнул:
– Слушай, Паша, а ты такой от выучки аппаратной или от природы рожденный?
Келарев серьезно ответил:
– От природы, конечно. Ну и чуток – от воспитания. Естественно, от жизненного опыта добавил. А в основном, наверное, от аппаратной выучки. Аппаратчик ошибается только один раз – первый, он же последний…
Он встал со своего кресла, подошел к сейфу, набрал номерной код, вставил в скважину фигурный ключ.
– Знаешь, Петро, все думают, что мировые склоки, раздоры и разборки пошли от свары между братьями Каином и Авелем. А я наверняка знаю, мне агентура донесла, что братьев-то было трое…
Замок щелкнул, толстая дверца отворилась, Келарев покопался в бронированном ящике и добыл какой-то конверт.
– Там что у тебя – метрика брата Каина и Авеля? – поинтересовался Джангир.
– Нет, метрики на третьего брата не сохранили паспортисты, – продолжал усмехаться Келарев. – Но брат-то был! Понимаешь, когда смирного колхозана Авеля пришил крутой браток Каин, родоначалие человеческое повелось от их братана Кавеля, потому что он во все времена помалкивал. Оттого и уцелел…
Келарев уселся напротив Джангира, налил ему из фарфорового чайника желтой невразумительной жидкости в чашку.
– Расскажу тебе одну маленькую историю… Лет ей столько же, сколько мне самому. Но я ее помню всегда. – Келарев бережно открыл конверт и достал из него старую-старую фотографию. На пожелтевшей картонке – молоденький лейтенант в армейской форме с орденом Славы и медалью «За отвагу». – Это мой папаня. После войны пошел по комсомольскому призыву работать опером уголовного розыска… В Каунасе было дело. А представителем нашей партии, верховным гауляйтером, так сказать, в Прибалтике в те поры был незабвенный Михал Андреич Суслов. Известен был в партии своим несгибаемым ленинизмом, честностью и аскетизмом. А его жене об этом не было известно. Вот она вместе с сестрой, свояченица она, что ли, была Суслову, не помню, как называется, решили поправить и без того не бедственное положение семьи наместника Прибалтики. Погрузили в служебное авто три мешка сахара и поехали на вокзал, где с успехом продавали его по двести рублей за кило, наверное, только для того, чтобы подсластить нелегкую жизнь трудящихся. Ну, естественно, на закрытой базе брали сахарок по четыре рублика. Мой папаня в недобрый час, дурень этакий, комсомолец недобитый, на вокзале и зацапал двух толстых спекулянток. Доставил их в отделение, каких-то свидетелей прихватил, сахар на горбу припер. Оформил рапортом, взял объяснения, отобрал у свидетелей показания, зарегистрировал в книгах учета. И пошел к начальнику отделения – мол, надо спекулянток кинуть на цугундер. Что было после этого – догадываешься?
– Представляю… – кивнул Джангир.
– Через час примчались из Вильнюса – столицы тогдашней – в Каунас, обгоняя друг друга, и министр госбезопасности, и министр внутренних дел. Собственноручно ссыпали сахар в сортир, теток на руках унесли, а моего отца вышвырнули со службы с волчьим билетом. Хорошо, не посадили как агента бандитов – «зеленых братьев».
– Вывод? – строго спросил Джангир.
– Рвение должно быть по уму. Служивый человек должен вести себя как брат Кавель. Понял меня, Петро?