Дивизионный комиссар
Шрифт:
А я ведь радушный хозяин, так?
— Мне не наливайте, — попросил я, доставая из хранилища уже нарезанный сыр, пару яблок и несколько невесть когда убранных туда персиков.
— Это «Герцог Арк» урожая тринадцатого года! — с изумлением обернулся Роман. — Лучший год Солнечного Пика за последние сто лет!
— Не люблю вино.
— Точно, не любит, — подтвердил Кай Дворкин, в кои-то веки оторвавший взгляд от декольте своей спутницы. — Никакого вина! Вот главное правило Виктора Грая!
— Для этого можно сделать исключение, —
— Благодарю, лучше выпью пива, — улыбнулся я и вновь открыл хранилище. Запустил руку в запертое внутри его прочными металлическими стенками и алхимическими формулами безвременье и невольно поежился, пытаясь отыскать нужную бутылку.
Вроде давно к Вечности привык, но нет же — всякий раз ощущения разные. То холодом повеет, то будто иголки в кожу втыкаются. Словно человеческий разум оказывается не в состоянии осмыслить эту аномалию, вот и изворачивается как может.
Ухватив горлышко, я вытянул заранее охлажденную на леднике бутылку и аккуратно прикрыл металлическую дверцу.
— Предлагаю выпить за встречу! — первым поднял бокал Роман Волин.
Я поддел открывашкой жестяную пробку, перелил пиво в высокую кружку и без всякой спешки сделал длинный глоток.
Хорошо!
Пиво и виски — вот это я понимаю. Вино? Не для меня.
А наш новый знакомый тем временем заинтересовался хранилищем и одобрительно поцокал языком:
— Отличная вещь. Очень удобно.
— И не говорите, — усмехнулся Дворкин. — Жаль только человека туда запихнуть нельзя. Ну, для сохранения, в смысле…
— Запихнуть можно, — возразил я, — только ничем хорошим это не закончится.
— Были прецеденты? — моментально встрепенулся репортер.
Я лишь отмахнулся, не желая сейчас говорить о делах.
— Дорого обошелся? — вдруг спросил Роман у Анны, имея в виду хранилище.
— Понятия не имею, — рассмеялась та.
— Подарок отца? — предположил Волин.
— Нет, это Виктор договорился, — объяснила девушка. — Виктор, садись с нами!
— Постою, — отказался я, оперся о кухонный гарнитур и вновь глотнул пива.
Роман уставился на меня с нескрываемым удивлением.
— Слышал, вы работаете в полиции, — пробормотал он. — Не знал, что там так хорошо платят.
— Платят там просто отлично, — подтвердил я.
— Но каждый божий день общаться с отбросами общества… — брезгливо скривился франт, не уловив в моем ответе сарказма. — Как по мне, так оно того не стоит!
— С отбросами общества общаются другие люди, — рассмеялся Кай Дворкин. — Виктор имеет дело с уважаемыми людьми, с людьми традиций.
— В смысле? — ничего не понял Волин.
— С гангстерами, — пояснил я ему. — Еще с алхимиками, но они вовсе не такие занятные, как в фантастических кинолентах.
— Давайте выпьем! — поспешила сменить тему Анна. — В субботний вечер не хочется говорить о работе!
— Думаю, Кай готов говорить о работе даже в постели, — пошутил
Дворкин посмотрел на меня с укоризной, но выражать возмущение не стал; вместо этого он отлип от подруги и принялся травить свои обычные байки. Я достал еще пива; непонятно откуда появилась вторая бутылка вина, и даже франтоватый Роман перестал вскоре вызывать у меня глухое, ничем не объяснимое раздражение.
И все бы ничего, но, когда подошло время закругляться, затрезвонил висевший на стене телефонный аппарат.
— Ну и кого из вас потеряли? — пошутил я, снял трубку и произнес: — Специальный комиссар Грай на проводе, — выслушал сообщение дежурного и вздохнул: — Хорошо, жду машину.
— Что-то случилось, Виктор? — забеспокоилась Анна.
Я заметил, как загорелись у Кая глаза, и с деланым безразличием махнул рукой:
— Пустяки. Простой вызов.
— Вызов в одиннадцать вечера — это пустяки? — почуял Дворкин запах сенсации. — Что стряслось?
— Без комментариев.
— Гангстерские разборки или прорыв?
— Без комментариев, — повторил я и поспешил успокоить Анну: — Не скучай без меня, вернусь через пару часов.
И, не дожидаясь дальнейших расспросов, отправился переодеваться.
Черт! Как же не вовремя-то!
Впрочем, оно всегда не вовремя. Такая работа.
Сменив домашнюю одежду на прогулочные брюки и вязаную фуфайку, я затянул ремни наплечной кобуры, зарядил «Марли» и сунул его под мышку. Чехол с ножом прицепил на пояс, сверху накинул короткую кожаную куртку и под конец вытащил из шкафа карабин.
Сдвинул вбок дверцу, вставил в окруженную пентаграммой камору длинный, показавшийся скользким и холодным винтовочный патрон, провернул барабан и взялся за следующую гильзу. Пять остроконечных серебряных пуль — это немного, но в иных ситуациях гораздо больше, чем ничего. Будь ты хоть обычный человек, хоть тронутый или поднятый или даже обретшая плоть сущность — в любом случае мало тебе не покажется.
После я до упора закрутил ключ, тем самым взведя пружину, которая после каждого выстрела проворачивала массивный барабан, закинул на плечо ремень увесистой переноски с дополнительным боекомплектом и вышел в прихожую. Там прислонил оружие к пуфику и только принялся зашнуровывать спортивные туфли на каучуковом ходу, как с кухни выглянул Дворкин.
— Значит, все же прорыв, — задумчиво пробормотал он, разглядывая мою экипировку.
— Куда намылился?
— Покурить, — помахал Кай зажатой в руке папиросой.
— Ну-ну, — усмехнулся я и нацепил на макушку кожаную кепку. — Надеюсь, мне не придется вас по танцевальным клубам разыскивать?
— Если честно, у меня были на эту ночь совсем другие планы, — досадливо поморщился репортер. — Но твоя ж неугомонная…
Я тихонько рассмеялся и крикнул на кухню:
— Дорогая, не скучай!